Один такой
Шрифт:
– Сегодня вечером.… Сегодня вечером, – Искандер с надеждой уставился в ежедневник. – Сегодня вечером… скажу о вечном вам…, – дворник тире сторож торопился обессмертить свои мысли. – Я лгать не стану…. Куплю барана…., – едва не плача, закончил Лопаткин.
– На перекрёстке улицы Коммунистической Оккупации и Эфемерного переулка случилось ужасное ДТП, – недобро чеканила ведущая. – Столкнулись два велосипедиста. Трагедия произошла в семь часов вечера по местному времени. Как сообщают наши источники, пострадавших нет. Это все новости к этому часу.
– Тьфу
Желированная масса активно закивала в знак солидарности с выбором мэра.
– Ё ж моё! – выдохнул Мстислав и, помедлив, направился в комнату к супруге.
Симона Ахилловна, аки дикобраз, закопалась в бигуди по самую чёлку.
– Уффф, – обжёгся чаем Искандер и спешно отставил виновника подальше.
Зодиакальный овен, изображённый на кружке, как будто даже набычился.
– А сразу после прогноза погоды смотрите документальный фильм, подготовленный нашими журналистами, – диктор таки позволила себе улыбнуться, но тут же исправилась, добавив в голос зловещие нотки, – Эксклюзивные кадры самого громкого расследования только в «Эс Ньюс».
Наетые пресными новостями зрители снова бросились к столу. То, что завтра плюс девятнадцать и без дождей, незаметно рухнуло в жаждущую сенсации прорву. Зазвучала тревожная музыка. Экран облепили не менее пугающие буквы.
– Красавица и Чудовище, – помог прочитать закадровый голос.
– Это было ужасно! – мелькнуло бледное лицо Татович. – Он такой…, – актриса пыталась подобрать слова. – Он один такой! Один такой!
Нарезки интервью канули в темень, чтобы сейчас же накормить подробностями страждущих по полной. Затаив дыхание, город Эс прильнул к экранам.
– Я с вами откровенна! – слова Таты перемежались кадрами со знакомого жителям Эски проулка Гелотологии. – Я больше не боюсь!
В разинутые рты потекла долгожданная пища для позабывших усталость умов. Заботливо разжёванные телевизионщиками куски беспрепятственно достигали самого эпицентра наслаждения. Нет, ради этого определённо стоило жить! Жить во имя возможности хоть на часочек обмакнуть годы своего будничного существования в перчинку чужих событий.
Глава 8.
Утро незаметно свалилось на островок демократии. Истинные по своей ментальности европейцы вяло скребли иностранной щетиной по родным зубам. Бодрящие напитки вынуждали отхаркивать сонную хрипотцу. Бутерброды заглатывались. Посуда мылась. Ботинки зашнуровывались. Ключи падали в руки. Ответственность пинками сгоняла квёлые тела на работу.
Казалось бы, всё как вчера. Как и неделю назад. Ту самую неделю, что пластично растягивается на десятилетия. Но это только казалось. Каждый из проснувшихся и даже из вероломно дремавших знал – его жизнь больше никогда не будет прежней. Сегодня город Эс, эс как доллар, пробудился, чтобы храбро шагнуть в иную реальность.
Вчерашний репортаж никому не оставил шанса на равнодушие. Нет, коротать свой век
Менее суток назад граждане воочию наблюдали за тем, как человеческая смелость прорывает ограничивающую всех остальных плотину бытия. Сие виделось непостижимым ещё каких-то двадцать четыре часа назад. Да что тут долго рассюсюкивать? К чему эти застиранные мозгом словеса? Минувший день ознаменовал рождение легенды. У города Эс появился герой! Первый герой! И имя ему….
– Чудовище! – жадно облизывали телевизионный термин спешащие на службу прелестницы.
– Маньяк! – давясь кислородом, вторили уже трудящиеся дамы на местах.
– Один такой! – сталкивались в общем мнении и те, и другие.
Нет, жить, будто ничего не случилось – решительно никаких сил не хватит.
– Вот стерва! – бухгалтер Ляля Цаплина в негодовании мотала погрязшими в ржавой хне кудрями.
– И не говори! – вторила ей коллега-финансист.
– Пойдём покурим, что ли? Из-за этой актрисульки вон, – рыжеволосая леди сотрясала воздух исписанными бумагами, – Даже дебет с кредитом сошёлся!
– Так это ж хорошо? – пыхнула недоумением коллега, накидывая на покатые плечи белый пиджак.
– Так это совсем разные балансы! – Ляля обозлилась пуще прежнего. – Всё, не могу больше!
Суету коридора Управы разбавили две фигуры: одна напоминала бочонок лото, при условии, что тот всенепременно надел белый пиджак, вторая походила на долбёжный гвоздь с короткими рыжими пружинками по периметру шляпки.
– Здравствуйте, – периодически плевали фигуры по углам.
– Да ужас! – положительно ответствовали Гвоздь и Бочонок на вопрос «Смотрели вчера?».
Соскочив с крыльца, Ляля, не оглядываясь, устремилась куда подальше от главного входа. Коллега-финансист, хлопая полами пиджака, усиленно делала вид, что не отстаёт.
– Стерва! – выдохнула Цаплина, прикуривая тонкую сигарету.
– Стерва, – задыхаясь, согласилась её визави.
– Но счастливая, – протянула бухгалтер, разворачивая барбариску.
– Счастливая, – вторая курильщица выпустила струю дыма в асфальт.
– Не успела приехать, и сразу же первый маньяк – её!
– Да, – коллега задумчиво стряхнула с покатого плеча невидимую пылинку.
– Вот почему он её выбрал? – не унималась Цаплина. – Что в ней вообще такого?
– Знаменитость! – иронично протянула Бочонок.
– Да что ты! – подыграла бухгалтер. – Знаменитее некуда. Ни кожи, ни рожи. Хотя вру – одна рожа и есть! Бледная и противная как… как….
– Здравствуйте! – поприветствовали собеседницы мимо проходящую кадровичку.
– Короче, – Ляля запихнула в рот вторую барбариску, – Дура она!
– И моль!
– Моль облезлая! Строит, главное, из себя! Бедная я, несчастная! Пожалейте меня!