Один триллион долларов
Шрифт:
Но тут англичанин собственной персоной скатился по лестнице:
– Вы должны распечатать выписки со своих расчетных счетов и взять их с собой. Как я полагаю, компьютер стоит в подвале, так?
– Да, но я понятия не имею, как делаются распечатки.
– Я вам покажу.
И он строевым шагом направился в подвал, который сейфовая фирма укрепила и забронировала по последнему слову техники. Маккейн тактично отвернулся, когда Джон набирал цифровой код, и одобрительно кивнул, увидев за дверью компьютер и новую программу:
– Неплохо. Кто это сделал? Молодой Вакки, как я понимаю. Как его зовут? Эдуардо?
Джон кивнул. Сумма в нижней строчке нарастала
– Прекрасно, прекрасно. Можно мне? – Он сел перед компьютером на стул и покликал мышкой. – Как я и думал, он просто надстроил мою программу. Но удачно, я должен признать. Да, тогда посмотрим, что он нам напечатает…
– Наверное, понадобится огромное количество бумаги? – сообразил Джон.
– По одной строчке на каждый счет – приблизительно двенадцать тысяч страниц, – кивнул Маккейн. – Тридцать пачек бумаги. Это, разумеется, слишком много; мы сделаем сводную таблицу по странам и по видам вкладов. Это будет листов сорок. – Принтер принялся жужжать и выплевывать страницы. – Я сейчас подумал: а компьютер в канцелярии Вакки все еще стоит? Мы должны его отключить. Не то что я не доверяю Вакки, это люди прямо-таки сверхчеловеческой честности, но мысль, что существует смотровая дыра в наши финансы, мне не нравится, вы это понимаете?
– М-м, – промычал Джон. Ему стало не по себе, когда Маккейн заговорил о нашихфинансах. Но он наверняка допустил это лишь по рассеянности.
Процедура основания компании Fontanelli Enterprises Limitedпроходила еще более закрыто, чем передача состояния. Над Лондоном смеркалось, когда они вошли в контору нотариуса, обшитую темными панелями, с высокими потолками, в которой еще витал дух Британской империи. Нотариус, седой господин с изысканными манерами и осанкой игрока в поло, выглядел и вел себя так, будто был кровным родственником самой королевы. Он излагал Джону содержание Устава компании на четко артикулированном первоклассном английском так, будто во рту у него перекатывалась горячая картофелина, и запнулся, лишь когда до его сознания дошло, что он удостоверяет основание общества с собственным ликвидным капиталом в один триллион долларов. Хотя тут же взял себя в руки, как будто ничего и не было. Джон становится, как он объяснил, единственным акционером общества, а Малькольм Маккейн – его управляющим. Дальше шли целые страницы с параграфами, и в конце он пожелал взглянуть на договор найма управляющего акционерным обществом.
– Сейчас это не важно, – вырвалось у Маккейна заметно несдержанно. – Мы заключим самый обыкновенный договор найма. Для этого и нотариус не потребуется.
– Как вам будет угодно, – ответил нотариус и склонил голову набок, что должно было выражать некоторое неудовольствие.
Маккейн бросил на Джона быстрый взгляд.
– Он хотел слупить с нас дополнительный комиссионный сбор, – шепнул он ему по-итальянски.
Снова штемпели, подписи, пресс-папье. Ни шампанского, ни поздравлений. Тонкая, бледная женщина ждала в дверях, чтобы забрать на хранение экземпляры определенных документов, потом нотариус передал Джону его экземпляр, пожал руку ему и Маккейну, и на этом все кончилось. Пять минут спустя они уже ехали в машине в отель Джона.
На следующее утро Джон ожидал, что отель будет осажден прессой. К его немалому облегчению, проснувшись и выглянув за тяжелую штору на улицу,
Но и незамеченной их ночная церемония не осталась. Когда Джон сидел в столовой своего номера за удивительно плохим завтраком, появился Маккейн с охапкой газет. Sunгде-то в глубине приводила пространное сообщение, суть которого сводилась к тому, что «триллионовый мальчик завел себе новую игрушку». Financial Timesдала статью на две колонки, но хотя бы на первой странице, правда, внизу и в том язвительном тоне, которым это издание славилось. Снисходительно отмечалось, что пока не установлено, какие деловые задачи ставит перед собой Fontanelli Enterprises.Не собирается ли компания под давлением пророчества купить тропические леса Амазонки, чтобы остановить их истребление и сохранить зеленые легкие Земли?
– Мы их еще удивим, – было единственным комментарием Маккейна.
Джон пролистал охапку:
– А что американские газеты?
– Для них еще рано, – сказал Маккейн. – Только CNN пообещало дать специальный сюжет на полчаса. Мне, правда, интересно, чем они его наполнят. Домыслами, наверное.
– Это плохо или хорошо? – спросил Джон, разглядывая остаток своего неаппетитного тоста и решив его не доедать.
Маккейн сгреб газеты в кучу и выбросил их в мусорную корзину.
– «Любая реклама – хорошая реклама», это действительно не только для Голливуда. Это у многих отобьет сегодня утром аппетит.
Кофе при ближайшем рассмотрении тоже оказался плохим.
– Можем мы куда-нибудь пойти, где можно хорошо позавтракать? – попросил Джон.
Еще в лифте отеля Маккейн начал вести телефонные переговоры с маклером о подходящем офисе.
– Лучше всего целый высотный дом в лондонском Сити, – говорил он своему собеседнику, шагая через фойе. – Если нужно, я заплачу наличными.
Джон растерянно отметил, что Маккейн все держит в памяти. Он помнил наизусть все телефоны, знал все адреса и не нуждался в карте города, чтобы разыскать эти адреса.
– Я думаю, для начала достаточно иметь филиалы в Нью-Йорке, Токио, Париже, Берлине, Сиднее и Кувейте, – объявил ему Маккейн, когда они маневрировали через центр Лондона в его по-прежнему не прибранном «Ягуаре». Марко, Кэрлин и третий телохранитель, которого тоже звали Джон, следовали за ними в бронированном «Мерседесе», который они арендовали у одной лондонской охранной фирмы. – Как только организация встанет на ноги, она должна быть представлена как минимум в каждой мировой столице.
– Кувейт? – удивленно переспросил Джон.
– Нефть, – объяснил Маккейн.
– Нефть? Разве в наши дни это так важно?
Маккейн бросил в его сторону презрительный взгляд.
– Вы имеете в виду, по сравнению с генной техникой?
– Ну хотя бы. Ведь речь идет о будущем, а его наверняка будут определять такие отрасли… Так пишут, во всяком случае.
– Забудьте про все эти разговоры. Отрасли будущего – разумеется, генная техника, фармацевтика, информатика и так далее – дадут возможность зарабатывать большие деньги. Если верить бирже, «Майкрософт» стоит дороже, чем вся Россия. Но неужто вы в это верите? Чтобы несколько зданий и компьютеров стоили больше, чем самая большая страна на Земле, со всей ее нефтью, полезными ископаемыми, ее безграничными территориями? Это неправда. Это лишь взгляд биржи, а биржа – не более чем род тотализатора. Просто там играют с более высокими ставками.