Один Вкус

Уилбер Кен

Итак, каковы же подробности этой вечной философии? Все очень просто: Великое Гнездо Бытия, достигающее своей кульминации в Одном Вкусе, — такова в двух словах суть вечной философии.

Это не значит, что все, касающееся вечной философии, навсегда изваяно в камне или отчеканено в золоте. На самом деле я написал статью под названием «Нео-вечная философия», указывающую, что очень многое в ней нуждается в обновлении и модернизации [10] ^*. Тем не менее ядро великих мировых традиций мудрости составляет концептуальную основу, к которой мы обязаны серьезно и почтительно обращаться в своих собственных попытках понимания Космоса.

10

^*

Эта статья вошла во II главу «Ока Духа».

А его сердцевину составляет опыт Одного Вкуса — ясный, очевидный, несомненный, непоколебимый.

Вторник, 11 марта

Конечно, непоколебимый при условии продолжения практики. Мне всегда любопытно, что прервет этот недвойственный поток, что замутит или разрушит постоянное сознание, вырвав тебя из Всего и бросив в когти твоего отдельного «я», где поджидает страдание. Интересно, что в моем случае ему препятствует один стакан вина (то есть если я выпиваю один стакан вина, то в эту ночь я не остаюсь в сознании в состояниях сновидений и глубокого сна. Я уверен, что великие йоги могут выпивать и все равно сохранять сознание во всех этих состояниях, но только не я). Стресс обычно не нарушает этот постоянный поток. Но в Нью-Йорке я почти все время выпивал по нескольку стаканов вина в день, так что одно это может объяснить нарушение свидетельствования. С другой стороны, я был там с целью откровенной саморекламы — а это то, что я не умею делать приличествующим образом — я либо недостаточно стараюсь, либо перегибаю палку, главным образом потому, что мне неловко этим заниматься. Так что причиной мог быть тот простой факт, что я большую часть недели был во власти эгоистического самозамыкания, которое практически исключало устойчивый доступ к Свидетелю.

Судя по всему, прошлой ночью все это снова вошло в свою колею. Сперва у меня не было осознанного сновидения, мне просто снилось, что мы с какой-то женщиной сидим перед Раманой Махарши. При этом присутствует много людей, но в действительности я их не замечаю. Женщина объясняет, как нужно заниматься самоисследованием, которое состоит в том, чтобы спрашивать себя «Кто я» и пытаться ощутить сам источник сознания; это попытка найти чистого и вездесущего Свидетеля. По какой-то причине женщина объясняла все неправильно; она представляла это как результат совершения усилия быть осознающим. Я посмотрел на Раману и сказал: «Нет, тут нет никакого усилия, ты просто замечаешь, что уже осознаешь и что осознание — просто как оно есть — и есть то, что ты ищешь. Не нужно вообще никаких усилий. Рамана улыбнулся, и вдруг его ум и мой ум оказались едины. В этот момент у меня началось осознанное сновидение, но это было в большей степени свидетельствование. Этот поток свидетельствования или постоянного сознания оставался у меня в течение нескольких дней и ночей, как это обычно периодически бывало вот уже несколько лет.

Это удивительный процесс. Это чистая Пустота, абсолютно неограниченная, сияющая, свободная, беспредельная, превыше света и превыше блаженства, радикально неопределимая. Рамана называл это глубокое свидетельствование (или постоянное сознание) «Я-Я», поскольку оно осознает маленькое «я» или отдельную самость. Кен Уилбер — это просто проявление на грубом уровне того, что в действительности представляет собой «Я-Я» — это вовсе не Кен, а просто Все. Кен родился и умрет, но «Я-Я» никогда не входит в поток времени. «Я-Я» — это великое Нерожденное, загадочное Неумирающее; весь Космос существует как простое ощущение моего собственного Бытия. И так может сказать всякое чувствующее существо во всей вселенной, коль скоро оно выступает как великое «Я-Я», которое вообще не «я».

(Веданта особо выделяет «Я-Я», буддизм подчеркивает «не-я», но оба они указывают на чистую, недвойственную, неопределимую Пустоту — шуньяту или ниргуну, — которая представляет собой просто таковость или бытийность всего мира и является не чем иным, как чистым, естественным, спонтанным, вездесущим сознанием, — это ваше собственное подлинное состояние в данный момент — непрерывный недвойственный поток, сохраняющийся при всех возможных изменениях состояния — бодрствовании, сновидении, сне. В своей чистой форме Свидетель превращается во все, что он свидетельствует — ум-зеркало един со своими объектами, Пустота едина со всеми Формами. И потому, как подчеркивают

и Веданта, и буддизм, само чистое сознание недвойственно, пусто и до конца не определимо).

Когда медитирующие впервые начинают развивать (или, скорее, замечать) это постоянное сознание, они, как правило, проходят через своеобразное осознание расщепления ума. С одной стороны, у вас развивается способность к прочному медитативному самообладанию, способность Свидетельствовать и боль, и наслаждение, не уклоняясь, не избегая одного и не хватаясь за другое. Чжуан Цзы говорил: «Совершенный человек использует ум как зеркало — он приемлет, но не привязывается, он воспринимает, но не удерживает». По мере того как это осознание ума-зеркала (или постоянное сознание) усиливается, грубое состояние бодрствования становится все более «подобным сновидению», в том смысле, что оно теряет свою способность овладевать вами, потрясать вас, заставлять вас верить, что преходящие ощущения — это единственная реальность. Жизнь начинает быть похожей на один огромный кинофильм, а вы, как безразличный Свидетель, наблюдаете представление; возникает радость, и вы свидетельствуете ее; возникает боль, и вы свидетельствуете ее; возникает печаль, и вы свидетельствуете ее. Во всех случаях вы — Свидетель, а не какая-то преходящая поверхностная волна бессмысленного шума и ярости. И, находясь в центре циклона, вы пребываете в безопасности. У вас начинает появляться глубокий внутренний покой; вы больше не можете производить беспорядок с абсолютно той же убежденностью.

Но это не значит, что вы не можете чувствовать желание, обиду, боль, радость, счастье, страдание или грусть. Вы по-прежнему можете испытывать все эти эмоции; просто они вас не убеждают. Опять же это похоже на просмотр кинофильма. Порой вас так захватывает происходящее на экране, что вы забываете, что это всего лишь кино. Смотря триллер, вы, возможно, действительно пугаетесь; смотря мелодраму, вы можете заплакать. Затем ваш друг наклоняется к вам и говорит: «Эй, очнись, это только кино, это не на самом деле!» И вы освобождаетесь от наваждения.

Просветление — это ...освобождение от наваждения кинофильма жизни. Это значит очнуться, стряхнуть его с себя. Вы просто смотрите и всегда смотрели кино, как зритель, как Свидетель. Но когда вы принимаете жизнь всерьез — когда думаете, что кино реально, — то забываете, что вы — чистый и свободный Свидетель, и отождествляетесь с маленьким «я» — эго, — как если бы вы были частью фильма, который вы на самом деле просто смотрите. Вы отождествляетесь с кем-то на экране. И потому вы пугаетесь, потому вы плачете, потому вы вообще страдаете.

При медитации вы начинаете расслабляться в своем зрительском кресле и просто смотреть фильм жизни, не судя его, не избегая его, не цепляясь за него. Вы всего лишь Свидетель: вы используете ум-зеркало, пребывая в простом, ясном, спонтанном, не требующем усилий вездесущем сознании.

По мере того как вы продолжаете замечать беспристрастное осознание того, что есть (и пребывать в нем), это сознание начнет распространяться из состояния бодрствования в состояние сновидения — вы просто будете оставаться беспристрастным осознанием, умом-зеркалом даже при возникновении состояния сновидения. Вы будете замечать, что феноменологически грубый мир — физическое тело, сенсомоторный мир и строящееся на нем эго — начинает растворяться, превращаясь в тонкий мир образов и видений. Так или иначе, вы остаетесь сознательным.

В ходе дальнейшей практики это беспристрастное осознавание будет распространяться из состояния сновидения даже на состояние глубокого сна без сновидений. И поскольку «вы» все равно присутствуете (не как эго, а как «Я-Я», как чистое сознание без объекта), вы обнаружите гораздо более глубокую и подлинную самотождественность: вы по-прежнему молчаливо сознательны, когда нет никаких объектов, никаких субъектов и вообще никакого содержания — ни боли, ни наслаждения, ни желаний, ни целей, ни надежды, ни страха. В этом чистом Бесформенном состоянии вообще ничего не возникает — и все же вы есть, вы все равно существуете, но только как чистое сознание. Нет ни тела, ни эго, ни ума — и все же вы знаете, что существуете, и потому вы, очевидно, не являетесь ни одним из этих меньших состояний. Вы — это только вы, то есть нет ничего, кроме чистого Я ЕСМЬ, чистого недвойственного Сознания, которое настолько радикально свободно, беспредельно, ничем не связано и неопределимо, что, строго говоря, мы можем называть его только «Пустотой» — и это именно то, на что оно «похоже»: бесконечное Отсутствие или Бездна — просто еще одно название для бесконечной Пустоты.