Один за другим
Шрифт:
– Это какой-то канапеобразный оргазм. Можно еще?
– Конечно, – расплывается в улыбке Дэнни. – Обязательно оставьте место для чая.
Тайгер запихивает в рот очередное яйцо и, еле ворочая языком, выдает:
– Спасите меня от меня! Скорее спрячьте поднос, не то я превращусь в Гомера Симпсона и начну пускать слюни на пол.
Дэнни отвешивает шутливый поклон и удаляется к Эллиоту, Тайгер смотрит повару вслед, явно любуясь. Я ее понимаю. Дэнни добрый, он шикарно готовит и чертовски мил. К тому же свободен.
– Тайгер! – раздается за спиной отрывистый властный голос.
К нам через всю комнату шествует пиар-дама, Миранда. Черные атласные волосы распущены, шикарный комбинезон из черного шелка подчеркивает тонкую талию. Темно-синие бархатные туфли на шпильках оставляют небольшие вмятины на отполированном деревянном полу, я подмечаю это с неудовольствием, но сказать ничего не могу. Молча протягиваю поднос с напитками. Миранда, не глядя на меня, берет бокал и швыряет на поднос недоеденную копченую утку на шпажке.
– Нужно поговорить, – обращается она к Тайгер.
Голос у Миранды высокий и резкий, дикция четкая, почти как у принцессы Маргарет.
– Ладно, – добродушно отвечает Тайгер и, дожевав, вытирает рот. – Ты пробовала перепелиные яйца? Просто мечта.
– Бог с ними, с яйцами. Тайг, послушай, давай обсудим маркетинговую стратегию по геоснупу, новой разработке Эллиота. Мне позвонили насчет нее две минуты назад. Помнишь настырного гаденыша из «Безкабеля»?
– Как? – Тайгер поражена. – Откуда они узнали?! Геоснуп даже в бета-версии еще не запущен!
– Без понятия. Наверняка Эллиот разболтал. Он не умеет держать язык за зубами; рассказывает всем желающим, какую «крутую» штуку создал. – Миранда изображает пальцами кавычки. – С «Безкабелем» я пока разобралась, хотя рано или поздно информация всплывет, и меня очень беспокоит реакция прессы. Сама понимаешь, приватность нынче тема номер один в соцсетях. Вряд ли кто-нибудь уже заметил изменения в пользовательских настройках, но это лишь вопрос времени… Господи, да что за жуткий грохот! Можно его приглушить, пожалуйста?
Она поворачивается ко мне, прижимая пальцы к виску, и я понимаю, что речь о музыке.
– Музыку включил кто-то из ваших коллег, – сообщаю. – Сейчас сделаю тише.
Я отправляюсь на поиски пульта от динамиков.
– Думаю, нужно разработать два подхода, – продолжает Миранда. – План А: новость объявляем в оговоренные сроки – маркетинг, пиар, шумиха в соцсетях и так далее. Это мы уже набросали в общих чертах. План Б: на случай утечки информации раньше времени. Если такое произойдет, будем ли мы проводить маркетинговую кампанию? Нам крайне необходимо контролировать обсуждения в соцсетях!
Они продолжают обговаривать детали, но я уже не слышу. Пульт отыскивается под грязной салфеткой, я немного приглушаю музыку и бросаю взгляд на часы
– Не прошло и полгода, черт возьми! – долетает сзади мужской голос, и я обнаруживаю за спиной Тофера. – Ну и обслуживание у вас, от жажды умереть можно.
Он смахивает с глаз светлые волосы, затем смягчает грубость улыбкой, обаятельной лишь самую малость.
– Прошу прощения! – Я протягиваю поднос, вежливо улыбаюсь, маскируя раздражение. – Ягодный мартини?
Тофер опустошает бокал с пугающей скоростью. Так и хочется предупредить, что коктейль почти наполовину состоит из джина, но я молчу.
– Карл? – предлагаю напитки юристу.
Тот серьезно кивает и берет с подноса последний традиционный мартини:
– Ваше здоровье. Хотя, честно говоря, спиртного мне хватит. Лучше бы еды. Есть еще сырные пирожки? Я зверски проголодался.
– Сырные пирожки! – смеется Тофер. – А как же физическая форма, друг мой Карл? Лыжи выдержат? – Он хлопает Карла по солидному животу, выпирающему под клетчатой рубашкой.
– Углеводы, старина, – отвечает Карл, подмигивая мне. – Важная часть моих тренировок.
– Дэнни разносит канапе, сейчас и к вам подойдет, – заверяю я.
Карл не видит, что за его спиной Дэнни попался в лапы к Эллиоту: тот методично берет с подноса профитроли с гаудой и по одному закидывает в рот, словно чипсы. Надеюсь, на кухне есть еще.
Тофер тоже это замечает и, подавшись вперед, хватает Эллиота за плечо.
– Эллиот, приятель, хорош монополизировать официанта. Карлу нужны углеводы.
Воспользовавшись возможностью, я незаметно отхожу проверить, как дела у остальной компании.
Часы над печью показывают семь ноль пять, я насчитываю лишь девять гостей. Кто-то опаздывает, и это замечаю не я одна. Ева постукивает ногой, обеспокоенно оглядывается.
– Где Лиз, сколько можно? – шипит помощнику Тофера.
Он шепчет в ответ какие-то оправдания. Затем его лицо светлеет, и он касается руки Евы.
Ева поднимает взгляд на площадку между этажами. Я – тоже. Наверху спиральной лестницы стоит Лиз. Она приобнимает себя за плечи, и на фоне ее напряженной неловкости даже Эллиот кажется расслабленным.
– Лиз! – зовет Ева. – Иди к нам, выпей.
Медленно, даже неохотно, Лиз спускается. На ней то самое бесформенное черное платье, в котором я застала ее час назад. Сердце екает от жалости. Наряд совершенно не идет Лиз – в нем она похожа на мешок с картошкой, явно это сознает и потому беспокойно разглаживает ткань над проступающими контурами трусиков. У подножия лестницы Лиз замирает и, сжав кулаки, хрустит пальцами – привычный жест, нечто вроде нервного тика. Звук получается до крайности неприятным, будто полено в огне трещит.