Один
Шрифт:
– И куда ее несет, – не раз говаривала нянька, недовольная, что простую девчонку приблизили к великой богине. А, поглядев, как Христ передразнивает повадки старухи, нянька и вовсе возненавидела выскочку.
И Фригг не раз приходилось защищать подругу от вечных нападок старой, которая то и дело жаловалась на валькирию, «возомнившую себя королевной», как сплетничала старуха.
Мало кто знал, а нянька не признавалась и самой себе, что она попросту ревновала свою питомицу к невесть откуда взявшейся дочке прислужников. Фригг всегда теперь предпочитала россказням старухи общество маленькой пройдохи.
Но
– А малышка Фригг – прехорошенькая, – цмокала вслед богине молодежь.
– Ну, и Христ – аппетитная штучка, – добавляли другие, любители погреться у теплого бока подружки.
А Христ и впрямь была пухленькой: не доедая в детстве, теперь она, не щадя желудка, съедала такую уйму, что Фригг дивилась, где помещается такая прорва.
Но, хоть помпушка Христ и впрямь была хорошенькой, Фригг рано начала понимать, что ей не сравниться с красотой богини.
Впервые Фригг задумалась о своей красоте, когда девочкам было лет по десять-одиннадцать. В тот день Асгард праздновал что-то из бесконечной вереницы торжеств. Девочки, возбужденные предстоящим, хотя никто и не собирался пускать их в залу, где соберутся взрослые, вертелись перед зеркалом. Фригг стащила у матери баночку румян, и проказница изголялась, покрыв пурпурной краской щеки, губы, края век и даже немножко коснувшись краской пупырышек грудей. Словом, безнаказанность давала скорые и весьма зримые плоды. Забава продолжалась. Два бесенка, испортив на собственном лице все, что можно, принялись друг за дружку. Фригг, подталкиваемая каким-то смутным предчувствием, распустила по плечам волосы, упавшие на пол шелковистой волной и, зажав в зубах стебель с желтым бутоном розы, принялась подражать бродячим танцовщицам, которых не раз видела, когда Асгард проплывал над ярмаркой на земле.
Христ учудила больше: перевернувшись вверх тормашками, она прошлась по покоям на руках, потом перевернулась в воздухе и, сдернув со статуи святого Бора, прародителя всех богов, шляпу, заныла нудным голосочком:
– Подайте страдалице на пропитание! Подайте!
– Нате! – отозвалась Фригг, сыпанув в шляпу святого деда пригоршню разноцветных драже.
И обе девчонки покатились, хохоча и щипаясь.
– Ой, – умилилась Христ, целуя подругу раскрасневшуюся от возни и возбуждения, – и прехорошенькая же ты, Фригг!
Ну, вот еще! – надула губки богиня, рассматривая себя в зеркало. Отражение ей понравилось. Она оглядела себя внимательней: карие вишни глаз, опушенных темными ресницами, бросавшими тень на щеки, высокий белый лоб. – Это Христ никак не могла избавиться от подростковых угрей, а кожа богини была чиста и упруга. Темные волосы плащом покрывали плечи и часть щек. Фригг сдула локон, который тут же упрямым завитком вновь упал на лоб.
– А что такое – красота? – задумчиво протянула юная богиня, так и эдак наклоняя голову перед зеркалом.
Ей до сих пор казалось, что красивым может быть море или какой-то предмет. Люди, ее отношение к ним мало связывались с внешним обликом, но Фригг трудно и осуждать: живя среди богов, она жила среди совершенства, и ей не с чем было сравнивать то, чем при рождении ее наградила
Впрочем, прыщи Фригг придумала ему сама – и видела их, к сожалению, лишь она одна: Христ, как не всматривалась, на коже наглеца ни приметила ни одного изъяна. Но мальчишка всегда норовил подставить Фригг подножку или дернуть за локон. Любое слово, сказанное в присутствии Локи, тут же оборачивалось перевранной сальностью или непристойностью, которую Локи тут же стремился сделать достоянием всей округи.
Фригг старалась обходить Локи стороной, чем вызывала удивление Христ:
– Локи – бог хоть куда: умен, хитер, пронырлив! С ним я бы чувствовала себя в безопасности!
– Ну, и бери его себе! – фыркала Фригг, дергая плечиком.
Но в глубине души ей нравилось сознание того, что Христ безоговорочно признает ее превосходство. А в собственной звезде она была уверена с младенчества. Фригг, даже порой не признаваясь сама себе, была уверена в удаче, которая не может оказаться несколько ехидной, чтобы, показав краешек победы, вильнуть в сторону.
И именно тогда, ведя бесцельную болтовню с хохотушкой Христ, Фригг поклялась, что будет всегда и во всем первой.
Тогда же богиня впервые осознала, что, как ни старайся и не подражай ей Христ, Фригг всегда будет на ее фоне яркой кометой на бархатном небосклоне – Фригг впервые осознала свою женскую сущность и сделала ее своим наиглавнейшим оружием в мире, где прежде всего ценились непохожесть и отличность от прочих. Асгард был город удовольствий. Здесь не было неосуществимых желаний, а несбывшиеся чаяния обитатели небес гнали прочь, как гонит трактирщик шелудивого пса, разлегшегося на пороге.
Бродячим псом Фригг не будет. Она так решила. И теперь все ее мысли и поступки были направлены на то, чтобы не сбиться с определившегося пути.
Христ, хоть по-прежнему забавляла, отошла в тень, служа Фригг лишь фоном. В лет тринадцать Фригг и Христ стали впервые и всерьез интересоваться парнями. Христ, хоть и воспитанная по образу богини, все же оставалась дочерью садовника. Фригг была холодна и недоступна, как далекая звезда, о которой лишь можно мечтать.
Дворец Фригг всегда казался золоченой клеткой – она не разделяла восхищения Христ дорогой обстановкой и сурово неприступными прислужниками, куда как более недоступными, чем сами их господа.
Теперь, в пору взросления, знакомясь с новыми мальчиками, Фригг испытывала неведомую ранее гордость и удовольствие, когда на вопрос, где обитают такие славные пичужки, Фригг могла указать на громаду дворца почти в центре Асгарда. Христ на такой вопрос отворачивалась, предоставляя подруге право ответа. Впрочем, кидая на Христ плотоядные взоры, парням Асгарда было совершенно все равно, где живет хорошенькая толстушка, – притиснуть девушку ведь можно к любому плетню, а если она не откажет и в большем, ну, есть ведь множество облюбованных влюбленными закутков. Насчет богини такие мысли не возникали, хотя мальчики толпились вокруг Фригг восхищенным роем; но довольствовались созерцанием юной прелестницы.