Одиннадцать камней
Шрифт:
– Да, Айрин? Как вы? – Винсент тоже с трудом узнавал ее. Судя по лицу, он вообще был удивлен, что девушка вышла из комнаты так скоро.
– Мое состояние сейчас не имеет значения, - резко сказала она и вплотную подошла к кабинетному столу, - скажите, я сослужила вам верную службу?
Я удивленно переглянулся с дядей. Тот был растерян, не ожидал услышать такого вопроса.
– Да, Айрин, - кивнул Винсент. – Вы сделали многое, и даже больше. Если я только могу вам как-то помочь, то только попросите, и я сделаю все, что еще в моих силах. Хотя, как вы понимаете, - горько хмыкнул дядя, - мои способности
– То, что я хочу попросить, вполне в ваших силах, - что-то загорелось в ее глазах, и я больше всего сейчас желал бы уметь читать ее мысли.
– Я прошу только одного – довериться мне.
Винсент все также удивленно смотрел на Айрин, я же хмурился, пытаясь понять, что с ней. Она почему-то не смотрела мне в глаза, словно меня здесь и не было. Словно этот разговор никак меня не касался. Но меня больше волновало не это. «Подарок» Аквилегии явно задел какую-то струну в душе Айрин, и теперь я не узнавал девушку, которую люблю. Это изменение пугало меня, потому что я чувствовал, что за этими холодными внешними доспехами бушует ураган, причиняющий ей боль. Но Айрин скрывала боль, и я беспокоился за нее – не делает ли она себе еще больнее?
– Айрин, - окликнул я, и она предупреждающе вскинула руку, чтобы я не встревал в разговор. Это озадачило меня еще сильнее. Я не стал настаивать и сделал шаг назад, встал рядом с дядей, но знал, что как только она закончит, я должен поговорить с ней.
– Довериться вам? – повторил Винсент, не замечая происходящего между нами в эту секунду. – Конечно, я верю тебе Айрин. Что ты хочешь мне сказать?
Девушка села напротив него в кресло, в котором я сидел пару минут назад. Ее взгляд и голос продолжали оставаться твердыми. Но я заметил, как она до белых костяшек впивается пальцами в подлокотники кресла.
– Винсент, я предлагаю завтра дать бой королеве Аквилегии, - объявила девушка.
В этот момент, уверен, наши лица с Винсентом были совершенно одинаковыми, и родственная связь тут ни при чем.
Что? – переспросил граф. Он растеряно пробежался глазами по бумагам, что еще покоились на его столе. С трудом подбирая слова, он сказал: - Айрин, я все понимаю, что ты… – он покачал головой, - мы не можем напасть завтра. Купол еще держит нас в заточении, к тому же…
– Я смогу снять купол, - вставила девушка, и в этот миг посмотрела мне в глаза. Затем снова перевела взгляд на Винсента. – Все время осады я размышляла над тем, как найти решение. И сейчас я на девяносто девять процентов уверена в том, что я нашла правильный ответ.
Ее серые глаза горели уверенностью. А еще в них было нетерпение. Жажда мести. Винсент, кажется, тоже видел это, поэтому сказал:
– Я не хотел бы об этом говорить, но… Айрин, я понимаю, что ты чувствуешь. Тебе не терпится убить Аквилегию, отомстить. Но тебе лучше отдохнуть, прийти в себя и…
– Я уже пришла в себя! – вспылила Айрин. В ее глазах блеснули молнии. – И если вы считаете, что смерть моего отца повредила мой рассудок, вы ошибаетесь. Сейчас мой разум холоден, как сталь, и остер, как бритва. И сейчас я прошу вас подумать о нашем положении. Мы сидим в осаде. Да, стены защитят нас, но Аквилегия готова осаждать нас еще очень долго, да и каменные стены – бумага для магов королевы, они моментально
Она смотрела в глаза Винсента со всей решительностью, и, к своему удивлению, я увидел, что дядя проникся словами Айрин, хотя еще сомневался.
– Значит, вы уверены, что сможете снять купол? – склонил он голову к плечу.
Айрин энергично кивнула. Я же с недоверием посмотрел на дядю.
– Винсент, ты думаешь согласиться?
– А ты против? – обернулся он ко мне.
Я посмотрел на Айрин. Ее глаза полыхнули, когда наши взгляды встретились.
– Ты сомневаешься, что у меня получится снять купол? – спросила она, прямо глядя на меня.
– Нет, думаю, у тебя действительно может получиться, но… - я запнулся.
– Но что? – произнесла Айрин, и чтобы она не говорила про то, что ее рассудок холоден, я видел, как быстро тлеет фитиль, приближающий взрыв.
– Если ты будешь снимать купол, то тебе придется остаться на время боя с нами. Люди уйдут по тайному ходу без тебя, так как должны успеть уйти до начала битвы.
– И что с того?! – она резко вскочила с кресла. – Я не хочу бежать, я хочу остаться и сражаться с вами!
– Ты не обязана делать это, - покачал я головой, пытаясь придумать, как переубедить ее. Я не хочу, чтобы она шла на смерть, ведь исход грядущей битвы предрешен. Двое магов против целой группы обученных боевых волшебников. – Тебе не обязательно учувствовать в смертельной битве за замок, с которым тебя ничего не связывает, кроме боли и потери... Ты итак сделала очень многое для нашей семьи, позволь нам защитить наш дом.
Айрин непонимающе посмотрела на меня. Точно, она же не знает, что я племянник Винсента. Но она все равно должна понять, что я не оставлю место, в котором вырос.
– Речь идет не о замке! Аквилегии нужны камни, а это касается не только жителей замка, но и всего королевства, если не мира! – всплеснула руками Айрин.
– Тобой просто двигает жажда мести, но ты не понимаешь, что, решив убить ее, ты и себя направляешь на погибель.
– Нет, это ты не понимаешь…
– Довольно, оба! – прервал наш спор Винсент. Только сейчас мы заметили, что кричим друг на друга, от чего стекла в окнах трясутся. – Я принял решение.
Мы с Айрин переглянулись и обратили взор на Винсента. Каким бы не было решение лорда Лойрана, оно решит наш спор.
– Купол будет снят. Завтра в полдень, - кивнул Винсент. На лице Айрин тут же появилась победоносная улыбка, а я уже готов был возмутиться, как дядя добавил: - Но, купол снимет Эшер. Айрин же направится вместе с нашими гостями и моими детьми по туннелю прочь из города.
Решение Винсента заставило нас двоих задохнуться от возмущения, но мы с Айрин поняли, что спорить с Винсентом бесполезно.
– Значит, завтра после заката битва, - заключил я, после того, как тишина затянулась. Посмотрел аккуратно на Айрин. Та была обескуражена, разгневана, а в глазах бегали мысли. Я стал догадываться, что она не спорит только потому, что все сделает по-своему. И, что важно, о плане своем девушка не расскажет.