Одиннадцатая могила в лунном свете

Джонс Даринда

— Не поделитесь, что произошло?

Она отвернулась. И я слишком хорошо знала, что это означает. Больше Карен не скажет ни слова.

— Нет.

Что ж, хотя бы честно.

— Как называлась церковь Фостеров?

— «Народ божественного пути».

— Нравится им слово «божественный», как я посмотрю.

— Они и себя такими считают. — Карен серьезно посмотрела мне в глаза. — Божественными людьми. Помазанниками божьими.

— Разве не все мы от бога? — отозвалась я с робкой улыбкой, почесала

Марли по брюшку в последний раз и ушла.

С Куки я созвонилась раньше, чем добралась до Развалюхи.

— Куки, срочно выясни, как зовут женщину, которая сейчас под следствием по обвинению в убийстве ее же ребенка. Убийство совершено двадцать пять лет назад. Недавно нашли…

— Вероника Айзом.

Я застыла.

— Ничего себе скорость!

— Так ведь по всем новостям трубили.

Блин, давно пора начать смотреть вечерние новости.

— Спасибо, Кук. Можешь выяснить, где ее держат?

— Конечно, солнце. Дай мне пять минут.

— Даю.

Я залезла в Рахвалюху, но не завела ее, а стала ждать, когда о своем присутствии объявит звереныш на пассажирском сиденье.

Девочку я, конечно же, знала. Это была светловолосая голубоглазая красавица, которая утонула в девять лет. Сейчас она жила с бандой Рокета в заброшенной психлечебнице, поэтому виделись мы с ней нечасто. Друзей ей хватало, а вот времени на старую скучную меня — нет.

Слива, она же Сахарная Слива (так я окрестила ее из-за пижамы, которая была на ней), сидела и притворялась, будто ест из миски мороженое. Одну ложку она отправляла в рот, а вторую давала кукле. Естественно, лысой.

Имеется у Сливы пунктик на тему кукольных волос. Да и вообще волос в целом. Ей постоянно хотелось меня то расчесать, то заплести мне косу, то быстренько постричь. Оценив коллекцию ее кукол, я решила, что буду все-таки обращаться к специалистам.

— Тебе нравятся куклы? — с бухты-барахты спросила Слива.

— Только надувные. Это считается?

— Мне тоже такие нравятся! У моего друга Алекса была такая кукла. Мы ее били по лицу, а она отпрыгивала обратно.

Мы точно говорили не об одном и том же.

— Что ты здесь делаешь, солнышко?

— Увидела тебя в машине, вот и пришла.

— Ясненько.

— Ты Ангела не видела?

Недавно у Сливы стала наблюдаться симпатия к моему тринадцатилетнему детективу.

— Он периодически появляется, а что?

— Ничего. Я хочу, чтобы ты поговорила с моим братом.

Ее брат, Дэвид Тафт, служит в полиции. Время от времени мне нравится над ним поиздеваться.

— Неужто опять со шлюшками якшается?

Слива покачала головой:

— Он упал, и я его больше не вижу.

Я застыла.

— То есть как это — упал?

— Не знаю. Я видела, как он падает, и теперь не могу его найти. Ты должна его поискать.

Что ж, призракам прекрасно удается

говорить загадками, и Слива тут не исключение, но если она не видит брата…

По спине змеей поползла тревога. А вдруг он действительно откуда-то упал? Неужели он погиб и перешел на другую сторону?

— Хорошо, солнце, я обязательно его поищу.

Слива кивнула и скормила кукле очередную ложку мороженого.

— Тебя я тоже искала. Тебя не было целую вечность. Я думала, ты уехала.

Я пригладила прядь волос у нее на плече.

— Извини.

Мне не хватило духу сказать, что мы виделись пару дней назад. Время призраки чувствуют по-разному. Может быть, с Тафтом у нее такая же история.

— Ничего страшного, — пожала плечиками Слива.

— Хочешь со мной покататься? Я еду к женщине, которую обвиняют в убийстве.

Зевнув, Слива опять пожала плечами:

— Ну ладно.

Ох уж эти детки! Ничем их не развлечь.

Я завела Развалюху, вытащила из кармана телефон и набрала дядю Боба.

— Чем занимаешься? — сказал он вместо «Алло».

— Никуда не еду, если ты об этом. Звоню спросить об офицере Тафте. Как он?

Диби помолчал, а потом уточнил:

— Ты о Дэвиде Тафте?

— О нем, ага. Сестра не может его найти.

— У него есть сестра?

— По ту сторону.

— А-а, точно. Не думал, что вы с ним так хорошо знакомы. Дэвид Тафт в отпуске.

— В отпуске? С каких пор?

— Уже месяца четыре. Странно все случилось. Как-то он пришел, поговорил с капитаном, освободил свой стол и больше не появлялся.

— Его точно никуда не перевели?

— В наших записях ничего такого нет.

Если Тафт решил, так сказать, передохнуть от работы, то почему Слива его не видит? Она, конечно, не самый надежный источник, но…

— И какова теория? — спросила я.

— Какая еще теория?

— Ну же, Диби! Что ты думаешь по поводу этого отпуска?

— Даже не знаю, милая. Может, он перегорел. Такое постоянно случается.

Только не с Дэвидом Тафтом, которого я знала и почти уважала. Он любил свою работу, да и служил всего год или два. К тому же, по моим сведениям, он учился на снайпера. Значит, у него были надежды, стремления и наверняка ЗППП после всех его шлюшек, если, само собой, верить Сливе.

— Не думаю, что он мог так поступить.

— Не знаю, милая. Такая жизнь не для всех.

О да, я поняла намек.

— Ладно, дядя Боб. Спасибо. Держи меня в курсе, если что узнаешь.

— Без проблем. Ты дома?

Я поморгала.

— Да.

— Хорошо. Никуда не выходи. Я буду примерно через час.

— Ла-а-адненько.

Повесив трубку, я уже собралась спросить Сливу, то бишь Ребекку Тафт, заглядывала ли она к брату домой, как вдруг она выпалила:

— Я скоро вернусь, — и исчезла.