Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
Как только он вошел в лавку, к нему навстречу поспешил Эскобар. Он выглядел взволнованным. Ни слова не говоря, он вынул из кассы десять стодолларовых купюр и протянул их Джексону.
– Я должен извиниться перед вами, сэр, но винтовка, к сожалению, была украдена сегодня ночью.
Джексон ничего не ответил. Эскобар долго потом не мог отделаться от мысли, что его клиент совершенно не удивился этому известию.
В такси Джексон достал из кармана пиджака стреляную гильзу. Он не мог сказать, кто спустил курок, но сомнений по поводу того,
3
Вертолет мягко сел на лужайку между монументом Вашингтона и мемориалом Линкольна. Когда лопасти винта замедлили вращение, из салона спустили лесенку. Дверь вертолета распахнулась, и в ее проеме появился президент Эррера. На нем был парадный мундир, делавший его похожим на персонаж исторического боевика. Он отдал честь почетному караулу морских пехотинцев и направился к бронированному «кадиллаку».
У портика Белого дома новоизбранного президента Колумбии ожидали президент Том Лоренс, государственный секретарь Ларри Харрингтон и глава аппарата Белого дома Энди Ллойд.
«Чем богаче мундир, чем больше орденов, тем незначительнее страна», – подумал Том Лоренс.
– Антонио, мой старый друг, – произнес президент США, очутившись в объятиях Эрреры.
Надо заметить, что до этого они встречались только один раз. Попозировав несколько минут фотографам, президент проводил колумбийского гостя в Овальный кабинет. Когда их наконец оставили одних, Лоренс заговорил о договоре о выдаче преступников, о видах на урожай кофе и о контрабанде наркотиков. Потом госсекретарь поднял вопрос о возвращении просроченных займов.
Голова президента была теперь занята совсем другим. Законопроект о разоружении застрял в комитете Конгресса. Возможно, ему придется лично встретиться с несколькими конгрессменами.
К реальности Лоренса вернула фраза, услышав которую он оторопел. Эррера продолжал:
– И за это я должен поблагодарить вас лично, господин президент.
Лицо Эрреры расплылось в широкой улыбке. Три наиболее могущественных человека в Америке смотрели на него, не веря своим ушам.
– Прошу прощения, Антонио, не могли бы вы повторить еще раз? – попросил президент, так как не был уверен, что правильно понял своего гостя.
– Поскольку мы находимся за закрытыми дверями Овального кабинета, я бы хотел воспользоваться случаем и выразить вам свою благодарность за ту роль, которую вы сыграли в моем избрании.
– Как долго вы работали в «Мэриленд иншуранс», мистер Фицджеральд? – спросил председатель комиссии. Это был его первый вопрос в ходе собеседования, которое длилось уже больше часа.
– В мае будет двадцать восемь лет, мистер Томпсон.
– У вас очень впечатляющий послужной список, – сказала женщина, сидевшая по правую руку от председателя. – Почему вы решили оставить свою нынешнюю работу?
– Мне предлагают переехать в Кливленд, – честно ответил он. – Но я не вправе требовать от
Третий член комиссии кивнул. Мэгги говорила Коннору, что у одного из членов комиссии сын учится в Джорджтаунском университете.
– Не смеем вас больше задерживать, – сказал председатель. – Мне остается только поблагодарить вас, мистер Фицджеральд, за то, что вы к нам обратились.
– Мне тоже было очень приятно, – ответил Коннор и встал, собираясь уйти.
Председатель подошел к Коннору.
– Вы с женой не откажетесь поужинать с нами на следующей неделе? – спросил он, провожая Коннора к двери.
– С большим удовольствием, сэр, – ответил Коннор.
– Бен, – поправил его председатель. – Никто не обращается ко мне «сэр». – Он тепло попрощался с Коннором за руку. – Я попрошу секретаршу позвонить вам завтра на работу и сообщить дату. Я очень хочу познакомиться с вашей женой. Ее ведь зовут Мэгги, не так ли?
– Да, сэр, – ответил Коннор и добавил: – Я с нетерпением жду встречи с миссис Томпсон, Бен.
Энди Ллойд снял трубку красного телефона, но не сразу узнал голос.
– Я добыл кое-какую информацию. Жаль, что на это ушло столько времени.
Ллойд быстро схватил блокнот и ручку. Ему не надо было нажимать кнопок – все разговоры, которые велись по этой линии, записывались автоматически.
– Я только что вернулся из Боготы. Кто-то там позаботился, чтобы перед моим носом все двери не только захлопывались, но и запирались на замок.
– Судя по всему, Декстер стало известно, чем вы занимаетесь, – сказал Ллойд.
– Держу пари, это произошло через несколько минут после моей беседы с шефом тамошней полиции.
– Означает ли это, что она знает, на кого вы работаете?
– Нет. С этой стороны я прикрылся. Поэтому я так долго с вами и не связывался. Но все говорит о том, что за убийством стоит ЦРУ.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Я видел винтовку, из которой был убит Гусман. Мне даже удалось заполучить гильзу от уложившей его пули. Более того, я знаю человека, сделавшего винтовку. Он обслуживает небольшую группу нелегалов.
– Нелегалов?
– Тайных агентов-нелегалов, официально не связанных ни с одним правительственным учреждением. В случае провала ЦРУ всегда может заявить, что не в курсе их деятельности.
– Так значит, убийца – действующий сотрудник ЦРУ? – произнес Ллойд.
– Похоже, да. Если только это не тот человек, которого Декстер несколько дней назад отправила на пенсию.
– То есть деньги-то ему платим мы.
Джексон надолго замолчал, а потом сказал:
– Мистер Ллойд, этот человек не предаст своего бывшего работодателя, какую бы взятку вы ему ни предложили. Он служил под моим началом во Вьетнаме, и даже вьетконговцы не смогли из него ничего вытянуть. Если бы не он, я бы вряд ли выжил. Декстер, очевидно, убедила его, что приказ исходил напрямую из Белого дома.