Одиннадцатая заповедь

Арчер Джеффри

Откуда было Гутенбергу знать, что он прошел собеседование и общался напрямую с президентом компании? Замдиректора знал об этом, потому что поговорил с Беном Томпсоном. Поэтому-то «Вашингтон провидент» и отказалась от своего предложения.

Что касается Эшли Митчелла, Коннор обязан был разглядеть, что скрывается за его показной неопытностью. Но телефонный звонок президента до сих пор вызывал недоумение. Почему Лоренс ни разу не обратился к нему по имени? Да и говорил он как-то бессвязно.

Коннор уставился в потолок.

Если звонка президента не было, ему из «Крестов» не выбраться никогда. Хелен Декстер, таким образом, благополучно избавилась от человека, который мог бы ее разоблачить.

Тут дверь камеры распахнулась, и в нее вошел человек в синем мундире с золотыми галунами.

Когда милицейский автомобиль скрылся из виду, Джексон зашагал прочь с площади, оставив позади аплодировавшую толпу. Шел он так быстро, что Сергею пришлось вприпрыжку бежать за ним. Мальчик обрадовался, когда Джексон остановился и поймал такси.

Джексон мог только восхищаться Митчеллом, который под руководством Декстер и Гутенберга блестяще провел операцию. Это была классическая цэрэушная подстава, но немного усовершенствованная: на сей раз в иностранную тюрьму был безжалостно сдан один из своих.

Он старался не думать, через что придется пройти Коннору. Вместо этого он сосредоточился на предстоявшем докладе Энди Ллойду. Если бы он дозвонился до него вчера вечером, он мог бы получить добро на вывод Коннора из игры. Его сотовый телефон до сих пор не работал, поэтому он собирался рискнуть и воспользоваться гостиничным. По прошествии двадцати девяти лет представилась возможность отдать долг, а он оказался не на высоте.

Такси остановилось у отеля. Он расплатился с шофером, вбежал в вестибюль и понесся вверх по лестнице. Сергей догнал его лишь у двери номера.

Русский мальчик сидел на полу и слушал, как Джексон разговаривает по телефону с кем-то по имени Ллойд. Когда Джексон повесил трубку, его трясло от злости.

Сергей открыл рот в первый раз с тех пор, как они покинули площадь:

– Тебе надо встретиться с Николаем Романовым. Это еще один из клиентов моей матери.

Сергей набрал номер своей матери и, когда на другом конце провода ответили, повел себя так, как раньше при Джексоне никогда себя не вел. Он говорил уважительным тоном, внимательно слушал и ни разу мать не перебил. Через двадцать минут Сергей положил трубку.

– Она позвонит кому надо, – сказал он.

Потом Сергей объяснил, что он попросил, чтобы Джексону устроили встречу с Царем, могущественным боссом всей русской мафии.

– Моя мать – одна из немногих женщин, с которыми Царь согласится говорить. Она попросит его принять тебя в своей резиденции.

Телефон зазвонил, и Сергей моментально снял трубку. Он слушал, и его лицо становилось все более бледным. Немного поколебавшись, он все же согласился с тем, что говорила ему мать, и повесил трубку.

– Царь

согласился меня принять? – с нетерпением спросил Джексон.

– Да, – тихо произнес Сергей. – Завтра утром за тобой приедут двое: Алексей Романов, единственный сын Царя, и Степан Иваницкий, двоюродный брат Алексея, третий в бандитской иерархии.

– Так в чем же тогда проблема?

– Они тебя не знают, поэтому выдвинули условие. Если Царь решит, что ты понапрасну тратишь его время, эти двое вернутся и сломают мне ногу, чтоб неповадно было беспокоить их в следующий раз по пустякам.

Джексон подумал, не отменить ли встречу. Он не хотел, чтобы из-за него мальчик становился калекой. Но тот сказал, что уже слишком поздно – он принял их условия.

– Поздравляю, – сказала Декстер, не успел Гутенберг переступить порог ее кабинета. – Я только что посмотрела новости Эй-би-си и Си-би-эс. И те и другие изложили Саймондсову версию событий. Как вы думаете, завтра пресса будет раскручивать эту историю?

– На Западе к ней уже теряют интерес. К завтрашнему дню она останется на первых страницах только в русских газетах. И если Зеримский победит, Фицджеральд уже никогда не выйдет из «Крестов».

– Вы подготовили доклад для президента?

Гутенберг сел и положил на стол Хелен Декстер папку. Дочитав доклад до конца, она позволила себе нечто вроде довольной улыбки.

– Подпишите доклад и немедленно отправляйте его в Белый дом. Конечно, жаль, что пришлось пожертвовать Фицджеральдом. Но если это поможет Зеримскому стать президентом, мы убьем сразу двух зайцев: законопроект Лоренса будет отклонен Конгрессом, а Белый дом станет гораздо реже совать нос в дела ЦРУ.

Гутенберг кивнул в знак согласия.

Коннор вскочил и посмотрел на своего визитера. Начальник милиции жадно затянулся сигаретой.

– Поганая привычка, – заметил он на превосходном английском.

Коннор молчал.

– Меня зовут Владимир Болченков. Я – начальник милиции этого города. Я подумал, что, прежде чем заносить что-нибудь в протокол, нам стоит немного поболтать. Итак, кто вы такой на самом деле?

– Меня зовут Пит де Вилльерс. Я – южноафриканец. Я работаю в йоханнесбургской газете «Меркюри». Я хочу встретиться со своим послом.

– Понимаете ли, я знаю наверняка, что ваше имя не Пит де Вилльерс, – сказал Болченков. – Я так же абсолютно уверен в том, что вы не южноафриканец и что газеты «Меркюри» в Йоханнесбурге не существует. И еще, чтобы нам не отнимать друг у друга слишком много времени: из надежнейшего источника я получил заверения, что мафия вас не нанимала. Должен признать, пока я не знаю, кто вы и даже из какой вы страны. Но кто бы ни был ваш работодатель, у него возникли серьезные проблемы.

Коннор и глазом не моргнул.