Одиночество души
Шрифт:
– Ты приговорена к наказанию, после оскорбления мужа, обращаясь к нему на вы.
Ой, совсем забываю об этом, немного напрягаюсь, но, почувствовав нежные поцелуи вдоль шеи, расслабляюсь, понимаю, чего хочет Станислав Николаевич. Хорошо, что я не укладывала волосы, так как мой крабик полетел на пол вместе с сарафаном. Наверное, целую минуту, если не больше, Станислав Николаевич смотрел на меня в нижнем белье, лениво перебирая мои волосы рукой. От такого пристального взгляда стало немного не по себе. Ведь на улице еще светло, поэтому смущаюсь и как всегда краснею. Этим вызываю улыбку на лице Станислава Николаевича, который произнес:
– Обожаю твоё смущение.
А я нет. Но молчу, не смотря на него.
глава 14
14 июля.
Второй день я летаю, как в раю. Сегодня утром даже успела проводить Станислава Николаевича на работу, чем его очень приятно удивила. Он обещал сегодня приехать пораньше, так как вечером мы идем на деловой ужин. Значит, необходимо срочно съездить сделать прическу или хотя бы укладку. Одна из моих давних подруг работает в парикмахерской, решаю съездить к ней. Зря я это сделала, так как получила столько жалоб на жизнь. Она меня так загрузила всякими сплетнями о наших общих знакомых, что даже голова пошла кругом. Возможно, я ненормальная, но мне вообще неинтересны последнее время никто, даже самые близкие! Я не желаю вникать в их проблемы, чем я помогу им, да и нужна им моя помощь? Поэтому просто игнорирую, не желаю усложнять свою жизнь. По крайне мере на данный момент.
Дома к четырём часам была готова. Нетерпеливо прохаживаюсь по балкону, от жары даже вспотели подмышки. Кондиционер не справляется с летней духотой, а я одела вечернее атласное тёмно-синее платье. Как в шубе! Но красивой, вот что значит дорогая и качественная одежда, ты сразу меняешься и становишься увереннее в себе. Особенно радует в этом платье, что лифчик не нужен, так как чашечки вшиты в платье. Супер ощущения!
Станислав Николаевич показался только через час, оценив меня коротким словом: «Великолепно», ушел в душ. Что ж, возможно позже получу долгожданную дозу комплиментов. На шесть часов вечера был заказан столик в одном из ресторанов, куда я никогда и не мечтала даже попасть. Нас уже ждали, и кроме Игоря с очередной новой пассией, я никого из примерно двадцати человек не знала. Большинству было около пятидесяти лет - это точно. Кто с женщинами так же в годах, но многие с молоденькими девушками. Себя я ощущала явно не в своей тарелке, так как была ни с кем не знакома. Только Игорь иногда перекидывался со мной парой невинных комплиментов. Я как послушная собачонка везде стояла рядом со Станиславом Николаевичем, так как за стол сначала не садились, а стояли в холле, где официанты носили шампанское и ужасно невкусные канапе. Играла классическая музыка и меня просто душила скука, тем более я совсем не понимаю, о чем они разговаривают. То на английском, то шутят на русском, а я просто стою и тупо улыбаюсь. Немного погодя, пришел Максим, которого все явно поздравляли с влиянием в бизнес отца. Я даже удивляюсь, неужели Макс может краснеть или ему жарко? Видимо, заметив меня и удивившись моему здесь появлению, он подошел ко мне, когда Станислав Николаевич в очередной раз оставил меня, отойдя с каким-то старичком и жарко о чем-то споря.
– Ба! Кого я вижу! Неужели моя любимая мамулечка, – оценивающе рассматривая меня.
– Можешь погромче крикнуть, не все услышали, - стараюсь сухо без эмоций ответить.
– Пусть слышат, кто ты мне, что скрывать?
– Главное, это то,
– Ой, хочу разочаровать тебя, все эти молодые женщины – любовницы. Значит, ты признаешься, что вышла замуж из-за денег?- более тихо и медленно произносит Максим.
Вот оно, что меня приписывают как содержанку окружающие? А ведь, действительно, как я сюда приехала, Станислав Николаевич меня не представил ни разу своей женой. Почему? Просто Наталья, все отвечали: «Очень приятно» или говорили вежливые комплименты. Из этих неприятных размышлений выводят слова Максима, сказанные на ухо мне:
– Не переживай, ведь изначально было понятно, почему на тебе женился мой отец, ты красивое, нет милое дополнение к его образу, сопровождение, эскорт - как это модно сейчас говорить. Пользуйся, пока молодая, потом найдет моложе.
Ох, как хочется выплеснуть шампанское ему в лицо, но нельзя. Что Оля нашла в нем положительного? Видимо, мы просто друг друга не переносим. Думала за ужином пройдет спокойно время, но меня посадили между Станиславом Николаевичем и Максимом, последний из которых постоянно меня подкалывал, умею ли я есть то или иное поданное блюдо? Только на десерте в виде мороженного я успокоилась, так как это-то блюдо мне знакомо. Около десяти часов все опять пошли в холл, где были медленные танцы. Я была глубоко разочарованна, что Станислав Николаевич пошел танцевать с какой-то пышнотелой дамой, явно его ровесницей. Поэтому пришлось танцевать с Максом, который очень крепко и нахально держал меня за талию, говоря:
– Молодец, тело упругое, поддерживаешь форму?
– Это тебя не касается.
И когда мы уже уедем с этого кошмара?
– Будь проще и получишь от жизни всё.
– Я уже имею всё, что мне необходимо.
– Как сказать? Например, твоя подруга Ольга, вот она умеет и замужем быть и развлечься.
– Что ты хочешь этим сказать?
Неужели они переспали? Не может быть, Оля бы сказала. А может, стесняется, что это сын моего мужа?
– День никогда не бывают лишними, не так ли?
– Ольга не могла, не поверю, слышишь!
– Думаю моему отцу будет интересно узнать о качестве твоих подруг, а вдруг и ты того же поля ягода?
– Не понимаю, как возможно, что бы ты был сыном Станислава Николаевича? Ты не достоин этого.
– Ого? Мы начинаем бунт? Я так же не могу понять, когда слетит с тебя маска наигранной святости и порядочности, не хочу пропустить этого момента. Что скажешь?
– Мне нечего сказать, ты попусту тратишь время.
– Хочу напомнить, мамочка, я отлично разбираюсь в современных женщинах, поэтому вижу тебя насквозь.
– Желаю хорошего просмотра.
После этих слов ухожу на улицу, не могу больше слушать и наигранно улыбаться. Я не кукла и не робот, а эмоции просто зашкаливают. Видимо, меня спохватился Станислав Николаевич, так как через минуту чувствую его руки у себя на плечах, со словами:
– Тебе плохо? Что случилось? – пытается осмотреть меня.
– Ничего, голова закружилась и очень хочу домой.
И как можно скорее, подальше от твоего сынка, но конечно этих слов не добавила.
– Девочка моя, понимаю, но я не могу сейчас уехать, только вот обговаривать собираемся цену построек. Потерпи.
На улицу выходит Максим, говоря,
– Отец, вижу, тут я не нужен, поеду домой.
– Макс, отвези Наталью, ей не хорошо, устала.
Я даже не успела возразить, как оказалась посаженной на заднее сиденье чёрного бмв Станиславом Николаевичем, со словами:
– Буду поздно, не жди меня, ложись спать.
Вот и всё! Ушел! Даже не спросил, а хочу ли я ехать с другим? Возможно, Макс был прав, я действительно нужна была только для сопровождения, и моя работа выполнена. По дороге домой Макс, конечно, не выдержал от сарказма в мою сторону: