Одиночество души
Шрифт:
– Можешь снимать нимб святости, тут некому играть роль.
Молчу, пусть болтает, не хочу отвечать. Если игнорировать, возможно, ему надоест?
– Ты так легко его оставляешь там с одинокими женщинами? Наверное, ты не знаешь, но в основном после таких вечеров каждый разъезжается с какой-нибудь красоткой. И мой отец, поверь, не был святошей.
Упорно молчу, хотя теперь вспоминаю те жадные взгляды женщин на моего супруга, а ведь никто не знал, что я его жена. И сейчас он один, что же теперь думать? Неужели у богатых так всё устроено? За такими мыслями, не замечаю, как въезжаем во двор нашего дома, выхожу и просто залетаю в холл, думая обрести покой, но ошибаюсь. Макс по пятам следует за мной. Как его выпроводить? Он ведь сын и в доме отца имеет право быть!
– Не нальешь водички, мамочка?
– У нас самообслуживание. – сажусь в кресло в зале.
– А как же милая покорность и прислужливость во всём?
– Это распространяется только на Станислава Николаевича.
– Понятно,
С этими словами он налил себе из бара, по-моему, коньяк, не понятно по цвету какая жидкость именно.
– Выпьешь? Глядишь, осмелеешь как в прошлый раз, и вскроется твоя сущность.
– Максим, ты хочешь унизить меня? Оскорбить? Обидеть? Хочу разочаровать тебя, я жила почти пять лет в аду, который тебе и не снился. Меня унижали, как только могли, поэтому твои мелкие подколы и унижения ничто для меня! – встаю и серьезно говорю в лицо ему,- У меня только недавно появилось желание жить, надежда на счастье, которое тебе у меня не отнять!
С этими словами я ухожу к себе, закрываю дверь спальни на ключ. Слышу через открытый балкон, как через минут пять уезжает Максим. Теперь можно расслабиться, ждать Станислава Николаевича и выпытать все меня интересующие вопросы на счет вечера. Но как же горьки были мои ожидания! Ближе к утру я уснула, а будильник на восемь настойчиво требовал подъема. Мигом сбегаю вниз, где на кухне хозяйничает Светлана Ивановна, но его нет… И самое страшное было осознание того, что и не было. Как я не стараюсь выкинуть из головы эти ужасные мысли, но слова Макса постоянно крутятся в голове, больно отдавая в груди. Неужели вот такая жизнь теперь будет у меня, второго плана? Наташа, где твоя гордость? Почему позволяешь не считаться с твоими чувствами, оставлять себя, как ненужную вещь? Всё, решено, уеду домой. Точнее к родителям, я уже там полгода не появлялась. Принимаю душ и оставляю в ванне на раковине дорогое обручальное кольцо. Быстро скидываю все вещи в дорожную сумку, беру ключи, и, ничего не говоря Светлане Ивановне, выезжаю. Поставив телефон на беззвучный режим, и одев солнечные очки, мчусь в своё прошлое. Так и чувствую в себе этот бунтарский дух, протест этим отношениям, не свойственным мне.
Расстояние почти двести километров, которое далось мне легко. Наверное, это адреналин добавил сил. На работе меня очень сильно удивили, сказав, что выслали по требованию высшего начальства мою трудовую на требуемый адрес. Всё ясно, это дело рук Станислава Николаевича, который не желал моего здесь появления. Ну и пусть, трудовую можно завести и новую. Прежде чем появиться дома у родителей, прошлась по магазинам, купив продукты и всякие лакомства. Чего и стоило ожидать, так этот бурных расспросов и осуждений на счет машины. Честно признаюсь, что она не моя и дана на время, просто молчу и не уточняю кем.
После пятиминутного рассматривания меня с головы до ног, мама сделала заключение – вид мой стал намного лучше. Так как я последние годы с ними старалась ни чем личным не делиться, то быстро перевела с допроса про меня на их жизнь и родственников, делая вид, что меня это интересует. Уже спустя час я понимаю, что тут долго жить не смогу. Душит эта атмосфера прошлого, всё вроде бы новое и ремонт и мебель, но дух, манера жизни, люди – всё старое. Не могу ни о чём думать, все картинки прошлого почти ежеминутно всплывают перед глазами. Даже дышать стало тяжело. Поэтому к вечеру в сумерки решаю выйти, пройтись по поселку. Всё тот же лесок, всё тот же парк, только молодежь другая, да и магазины новые. Сама не понимаю как, но ноги привели меня привычным маршрутом к садику. Вот тут я не могу находиться – это точно. Бежать! Бежать и совсем в другую сторону, в другой город, а лучше в другую страну, где все обычаи и традиции с людьми никогда не напомнят мне о пройденной жизни. Наверное, от бега, закружилась голова, только добежав до дома, понимаю, что устала. Чуть дальше нашего дома в темноте стоит машина, с подозрительно знакомым силуэтом. Быстро зайдя в дом, понимаю, что зря приехала домой. В зале за чашечкой чая с тортом сидели родители и Станислав Николаевич, а в вазе стоит шикарный букет красных роз, явно предназначенный моей матери.
Вижу, что знакомство удалось, или все делают вид, что им весело. Не даю возможности на меня накинуться с расспросами никому, быстро ухожу в свою старую комнату. Эмоции бьют через край, зачем он здесь, чего добивается? А главное, почему так быстро приехал? Он минимум должен выспаться, прежде чем отправиться так далеко. Но не успеваю размыслить и привести свои чувства в норму, так как явно довольная вошла мама. Вначале сокрушаясь на меня, за сокрытие моего замужества.
– Я понимаю, что у вас страсть и так далее, но могла бы хоть написать, что замужем. Мы бы не возражали, это тебе жить, даже если он и старше на двадцать лет.
бред пришлось слушать минут пятнадцать, если не больше. О том какая я счастливая, что вырвалась из нашего уровня жизни в более высокий, что если буду умнее, то смогу встать на ноги и быть независимой. Неужели они так и не поняли, что меня это совсем не волнует, что моя жизнь пуста? И деньги с карьерой не могут ее восстановить? Но понимаю, что бесполезно это объяснять, меня не слышат или не хотят слышать. Почему я чувствую себя чужой, не могу даже выплакаться
– Слезы? Что случилось?
Понимаю, что он переживает и явно не собирается ругать меня, поэтому с тяжелой отдышкой, отвечаю:
– От бега закололо в боку.
Не могу смотреть ему в глаза, не здесь это точно.
– Поехали домой.
И всё, эти тихие слова и столько в них было мягкости в данный момент, и так кстати, потому что меня вся эта обстановка душила, что я покорно киваю головой. Позже, уже сидя на заднем сидении в своей машине, так как за рулем был Станислав Николаевич, а он приехал с водителем, вспоминаю удивленные протесты родных, чтобы мы остались хотя бы до утра. Но, кажется, Станислав Николаевич видел, как мне было неуютно, или сам испытывал тоже самое, но мягко отказался и увез меня. Всю дорогу мы не разговаривали, только однажды он проговорил:
– Твоя подруга Ольга звонила, искала тебя. Её совет был в том, что бы я поскорее тебя забрал от родителей.
Милая и заботливая, понимающая меня Оля. С такими мыслями засыпаю, а просыпаюсь уже у дома, когда рассвело. Сонно плетусь ранним утром уже шестнадцатого числа в спальню. Понимаю, что нужно принять душ, но сил нет и желания тоже, поэтому плюхаюсь в одежде на не расправленную кровать и засыпаю в спасительном сне.
глава 15
Сквозь сон понимаю, что очень жарко и душно, всё тело липкое, даже волосы, не могу пошевелиться. Открываю глаза и вижу, что прижата к груди Станислава Николаевича, который крепко спал и через чур прижал меня к себе. Потихоньку выныриваю из объятий и бегу в прохладный душ, который помог прийти в себя. По радио слышу, что уже почти двенадцать часов обеда. А как же работа Станислава Николаевича? Проспал?
С такими мыслями бегу в спальню и немного тереблю его за плечо, видимо, это его испугало, так как , резко сев, он сонно спросил:
– Что! Что случилось? – пытаясь прогнать сон с глаз.
Я поразилась, если честно, так как впервые вижу не только спящего, но и сонного Станислава Николаевича. Он так забавно выглядит, волосы торчат и даже по-мальчишески озорной вид. Нет ни капли строгости и важности, а эта помятая одежда и заспанный вид, совсем противоположны вечно по иголочке одетому и бодрому Станиславу Николаевичу. Должно быть, я долго молчала, так как последовал вопрос: