Одиночество вдвоем
Шрифт:
Если так подумать, девушка уже отвыкла оставаться одной. Раньше она наоборот стремилась к одиночеству, это было желаемое состояние. Теперь же большую часть времени они вместе.
Но они не перестали чувствовать себя одиноко.
Они по-прежнему одни, только вместе.
Дилан открывает дверь, надевая на плечи лямки рюкзака, после чего протягивает Эви свой телефон, поворачиваясь к ней лицом. Девушка вертит предмет в руках, но понимает, что таким образом выдает свое смятение, поэтому прячет руки за спину, поднимая глаза на парня. Тот тоже, как ни странно, ощущает себя некомфортно.
Как можно настолько
— Далеко не ходи, — говорит, сунув ладони в карманы своей кофты.
— Буду затворником, — обещает, кивая головой.
— Там в контактах есть номер Дженни, звони, если что, — Дилан спускается вниз по ступенькам, но всё равно поворачивается лицом к девушке, идя вперед спиной, чтобы ещё раз убедиться, что Эви не сомневается. Вся проблема в том, что на её лице мало «написано», она всё держит в себе, поэтому, порой, трудно понять, о чем она думает или как себя чувствует.
Человек, полностью привыкший к внешней безэмоциональности.
— Удачи, — Эви берется за ручку двери, потянув её на себя, и не дожидается ответа со стороны парня, который молча развернулся, продолжив идти, правда, медленно, будто ожидая, что девушка всё-таки передумает.
Но нет. Она уже присела на край стола, потирая пальцами телефон в руках, стучит ногтями по экрану, тяжело вздыхая, и поднимает глаза в потолок, впервые так мучительно перенося тишину вокруг себя.
Идет время. Может, не проходит и десяти минут, как девушка начинает нервно ходить из угла в угол, прислушиваясь к каждым звукам и шорохам, вздрагивая так, будто её бьют током.
Но больше ужаса ей внезапно принесла вибрация. В руках.
Эви дергается, роняя телефон на пол, после чего наклоняется, садясь на пол, и убирает волосы за уши, внимательно смотря на экран, прежде чем взять мобильный аппарат в руки, пальцы которых всё ещё трясутся. Девушка хмурит брови, пытаясь принять решение. Номер не определяется.
Эви нерешительно отвечает, но ничего не говорит, задерживая дыхание, и подносит телефон к уху, хмуро прислушивается.
Странные, какие-то неясные звуки, тихое шипение, будто на фоне включен старый телевизор. Дыхание. Оно становится громче с каждой секундой, и Эви начинает казаться, что кто-то стоит за её спиной, поэтому нервно оглядывается по сторонам, понимая, что вот-вот рехнется, но ничего не говорит, дожидаясь конца этого безумия.
И он не заставляет себя ждать.
— Я знаю, кто ты…
Эви поднимает голову, уставившись в стену перед собой. Её дыхание остановилось, а сердце внезапно заныло с новой силой, давление явно вмиг подскочило, ведь девушка даже качнулась, сидя на полу.
Голос. Грубый тон, прокуренные насквозь легкие, кажется, в нос ударил отвратительный запах пота.
Губы Эви задрожали, поэтому ей пришлось прижать ладонь к ним, чтобы не издавать никаких звуков.
— Так, ведь, Дилан О’Брайен?
========== Глава 22. ==========
Не давай обещаний,
которых не в силах сдержать.
От лица Дилана.
Мне уже стоит ненавидеть этот гребаный день, его добрую половину пришлось провести в компании людей, которые только и делали, что уже какой раз доказывали мне деградацию нашего общества, и в целом оно меня не волнует.
Четыре часа я провел в школе.
Четыре часа терпел смешки и
Четыре часа — и от непривычки я чуть не рехнулся.
А главное, что Ник поддерживал все беседы, касающиеся меня и моей личной жизни, ведь, о Боже, меня видели с девушкой. Меня, парня, у которого ничего нет, почему бы и не поговорить об этом, нет? Безумно интересная информация, обсуждения которой, кажется, мне придется выносить каждый чертов день.
Но сейчас я уже не там.
Оставил машину на том же месте, спустившись вниз к высоким деревьям, которые обхожу, полностью погрузившись в раздумья. Правда, иду всё равно быстро, желая скорее вернуться обратно, и убедиться, что с Эви всё в порядке. Мне не удалось даже найти розетку, чтобы поставить телефон на зарядку, так что всё утро я провел в нервах и ругани с «товарищами» по команде. И сейчас мне нужно скорее вернуть себе лже-равновесие внутри, просто уверившись, что девушка всё это время просидела на месте, как я и просил, но чем ближе подбираюсь к автодому, тем сильнее сомнения сжимают глотку. Сомнения уже вперемешку с тревогой, которую я сохранял на протяжении всего пути обратно. Сколько раз мне хотелось развернуться и отказаться от затеи Эви?
Устало снимаю с плеч ремни рюкзака, шаркая ногами по сухим листьям, и поднимаюсь по ступенькам, дергаю ручку, открывая, чтобы заглянуть внутрь, но кроме темноты ничего не вижу.
И никого.
Опускаю рюкзак на пол, осматривая помещение, сильнее хмуря брови. Тишина.
— Эви? — подаю голос, принося боль пересохшему горлу, которое не удалось смочить даже глотком холодной воды после тренировки. Начинаю пятиться назад, разворачиваясь, чтобы не навернуться со ступенек, спускаюсь вниз, оглядываясь по сторонам. Подношу ладонь ко рту, кусая костяшки, верчусь, решая пройти в сторону берега.
Куда она, черт возьми, могла деться? Я ведь понятным языком попросил её, разве нет? Почему все сегодня так яро желают вывести меня из себя?
Грубо отодвигаю ветки деревьев в сторону, чтобы они не били мне по лицу, мешая пробираться к склону, внизу которого течет река, и лучше Эви быть там, иначе я… А что «я»? Что я такого могу сделать? У меня не хватит сил кричать на неё, ругаться просто-напросто не смогу, ибо «это ведь Эви» — девушка, на которую пытаюсь даже не смотреть лишний раз, чтобы в её голове мысли отрицательной не мелькнуло. Мы сблизились, и это поистине удивительно, так что мне не хочется отталкивать её от себя.
Хотя, Эви по-прежнему закрыта.
Она как запечатанная книга на полке магазина. С одной стороны думаешь, что вот, можно и потрогать, рассмотреть со всех сторон, как следует, а с другой знаешь, что нельзя открывать, распаковывать, рвать оболочку, чтобы узнать содержание.
Ускоряюсь, одновременно с этим роюсь в карманах, чтобы найти пачку сигарет, ведь мои нервы уже давно пошли к черту, оставив меня одного с потеющими от тревоги ладонями, которые приходится каждый раз вытирать о ткань джинсов, чтобы избавиться от неприятной липкости. Вот, впереди уже обрыв, я хорошо вижу стену леса, что находится на той стороне берега, но пока не могу разглядеть саму реку, так что прибавляю шагу, игнорируя собственную измотанность после долгой и тяжелой тренировки. Соглашусь, моё физическое состояние гораздо хуже, чем у других ребят в команде, так что будет очень даже нелегко.