Одиночество вдвоем
Шрифт:
У широкого стола каждый день толпятся люди, и, наконец, пришла очередь мужчины, который несся сюда, переполненный сомнениями.
Ему нужно узнать больше об этом Дилане О’Брайене.
***
Через открытые окна в салон автомобиля, где ощущаю себя комфортно, проникает теплый осенний ветер, треплет мои волосы, которые придерживаю руками, укладывая на плечо. Сижу на переднем сидении рядом с Диланом, от которого теперь пахнет гораздо лучше. Он молча поглядывает на меня, пытаясь особо не отвлекаться от дороги. Кажется, хочет о чем-то спросить, но вместо этого лишь вздыхает:
— Выглядим, как парочка бомжей.
Слабо улыбаюсь, смотря на деревья, мимо которых несется машина:
—
— Не сомневаюсь, — как-то с былым раздражением подмечает, шмыгнув носом. Перевожу на него свой взгляд, хмурясь:
— Ты что-то хочешь сказать?
— С чего бы? — В ответ опять вопрос. Это его особая тактика — уход от расспросов.
— Ты часто пыхтишь и вздыхаешь, всё время поглядывая на меня, вот я и решила, что у тебя шило в одном месте, — подмечаю, чем вызываю усмешку на его лице:
— Да, мне есть, о чем с тобой поговорить, но лучше потерплю это самое «шило» до тех пор, пока ты сама не захочешь выговориться.
Вновь смотрю в окно, складывая руки на груди. Вряд ли у меня появится желание обсуждать нечто подобное, и да, я поняла, какая именно тема его интересует, но не готова. Морально не готова вновь процеживать всё через себя, дать мыслям и воспоминаниям, ощущениям захватить рассудок. Мне нужно ещё время.
Стекло окна медленно начинает подниматься, поэтому в недоумении смотрю на парня, который хмурит брови, выдав:
— Что? Сама ведь на здоровье жаловалась.
Не нахожу слов, поэтому просто устремляю свой взгляд на дорогу, странным образом замечаю, что мне всю жизнь диктуют, что и как делать, даже сейчас, когда хочу насладиться ветром, меня обламывают. С этой мыслью вздыхаю, ерзая на сидении, чтобы удобнее устроиться.
***
Явно напряжен. Нервно стучит пальцем по рулю, поглядывая на девушку, которая, словно чувствует каждый брошенный в свою сторону взгляд, поэтому слегка растеряна, ведь не знает, как теперь реагировать на любые действия со стороны Дилана. И он сам уже готов кусать ногти, переживая, что мог оттолкнуть Эви от себя. Его необычным образом тянет к ней. Но и отталкивает. Стоит ему вспомнить о том, через что ей пришлось пройти, как появляется отвращение к самому себе, как к человеку мужского пола.
«Её нельзя трогать», — вот, что терзает О’Брайена.
Эви неприкосновенна, он не имеет права даже смотреть на неё, что в последнее время делает постоянно, и корит себя.
Нельзя.
Эви шевелит ногами, зажимая между ними ладони, что не оставляет без внимания Дилан.
Нельзя.
Девушка наклоняет голову, чтобы размять шею.
Не смотри на неё, блять.
— Дилан! — Эви кричит, хватая парня за запястье, и тот внезапно приходит в себя, словно на несколько секунд пропал в глубинах своего сознания, полностью забыв об управлении. Крутит руль, успевая избежать столкновения с деревьями, что стояли вдоль дороги. Эви начинает быстро глотать воздух, отходя от шока, в то время как Дилан даже не в полной мере осознал, что произошло.
Он хмурит брови, задумчиво смотрит на дорогу, опуская взгляд на пальцы девушки, которыми она сжимает его запястье, сглатывая. И убирает руку, сильнее зажимая обе ладони между своих колен, чтобы перебороть возобновившуюся от скачка давления боль. Прижимается лбом к стеклу, все-таки взглянув с волнением на Дилана:
— Ты в порядке? У тебя опять ломка начинается? Может, вернемся?
— Эви, замолкни, — просит, не грубо, но растерянно.
Девушка виновато опускает голову, больше не пытаясь заговорить с ним, понимает, что ни к чему это не приведет, только больше раздражения вызовет. Именно поэтому замолкает, уйдя в свои мысли, в то время как Дилан еле сдерживается, чтобы не дать себе по
И что за черт с ним происходит?
Нет, его не ломает. Просто, всё происходящее — неправильно. Взгляды, касания. Ему нехорошо даже от мысли, что они дышат одним воздухом.
— Извини, — вырывается у него, ведь не хочет еще больше оттолкнуть Эви от себя, но в ее ответном тоне не слышит злости:
— Ты в порядке? — Это не должное. Дилан пожимает плечами, скользнув языком по сухим губам. Неловко.
— Думаю, ты просто голоден, — Эви слабо улыбается, вдруг вспоминая о пристрастии Дилана к еде, и это так же положительно влияет на парня, который усмехается, взглянув на девушку. Та улыбается шире, не пытаясь предотвратить контакт глазами, как поступала раньше.
Как раньше.
Уже ничего не будет, как раньше.
***
Магазин и заправка находились даже не в городе, где-то на окраине, что очень даже мне по душе. Не могу точно объяснить, из-за чего именно я ощущаю себя «в своей тарелке» здесь, но одно знаю точно — я бы ни на что не променяла это место, ни на какие дорогие хоромы или квартиру со всеми удобствами. Мне нравится то, как моя жизнь выглядит сейчас. А Дилан этого не понимает, хотя я безумно благодарна ему за всё это.
Небольшое одноэтажное строение с виду старое, но пахнет внутри этих светлых стен приятно — запах горячей выпечки смешивается с ароматом кофе, от которого текут слюнки, хотя этот напиток мне не нравится. Стоят невысокие, примерно в пол моего роста, стеллажи с полками. Продукты не отличаются разнообразием, но даже при виде них начинает невольно задыхаться от пробудившегося голода. Дилан с особым вниманием выбирает упаковки, проверяя срок годности. Сразу ясно, кто в их семье был ответственен за покупки. Я топчусь и кручусь рядом, пытаюсь не сойти с ума от разнообразия запахов вокруг, О’Брайен даже успевает сделать мне пару замечаний, касающихся того, что не у него одного «шило в заднице», чем явно смешит продавщицу — женщину средних лет с довольно приятными чертами лица. Я не подхожу к ней близко, хотя не чувствую опасности, просто мне нужна гарантия, поэтому бегаю гуськом, или, проще говоря, хвостиком за парнем, который всячески подшучивает по этому поводу.
— Если возьмем яблоки, то нужно рассчитать, чтобы успели съесть до того, как испортится, — Дилан кажется мне забавным, когда дело касается житейских вопросов. Он уже взял хлеб, пакетики с чаем, упаковку кофе, всякого рода печенья, чтобы было, что «жевать». Всего берет по чуть-чуть, и меня удивляет то, что, по его словам, это заначка Дженни. Почему она уехала, не взяв с собой накопленное? И почему вообще оставила своего брата? Я ещё много не знаю о Дилане.
Как и он обо мне.
А, быть может, нам и не нужны эти «знания»?
Над дверью магазина висит колокольчик, и он звонко оповестил продавщицу о прибытии новых покупателей, к слову, в помещении до этого были только мы с Диланом. Парень поднимает голову, расслышав мужские голоса, но вошедшие никак меня не волнуют, пока стою позади О’Брайена, который наоборот напрягся.
— Кто это? — Начинаю разглядывать парней, что начали ходить вокруг стеллажей, громко переговариваясь.
— Парни из команды, — с особой брезгливостью отозвался Дилан, аккуратно коснувшись моего плеча пальцами. — Идем на кассу, — хватает несколько упаковок лапши, после чего мы быстро направляемся к доброй на вид женщине, которая с улыбкой начинает пробивать товар. Я всё время оборачиваюсь, рассматривая парней, которые, кажется набрали воды и чипсов, так же поспешив к кассе. Опускаю взгляд на руки Дилана. Он нервно стучит пальцами по прилавку, сутулит спину, с раздражением наблюдая за тем, как медленно работает кассирша.