Одиночка — Джек
Шрифт:
Так рявкнул детектив Гранстон, чьи острые глаза ни на миг не отрывались от Одиночки Джека, и заметили, как дрогнули его пальцы.
Другие мужчины наблюдали за происходящим с неослабевающим интересом. И на фоне прочих разговоров особенно выделялся громогласный бас Большого Шодресса:
— Когда я послал за этим пронырой, я и не мечтал, что он загребет великого Одиночку Джека, даже не спустив курок. Но вы сами видели! Этот петушок нас здорово надул! Братцы Такер небось надрались в то утро, когда он их продырявил!
Окружающие таращились во все глаза, не веря тому, что видят.
— Ладно,
И верно, хотя Димз какое-то время явно боролся с собой, теперь его руки были подняты высоко над линией плеч, так что он оказался в самой неудобной позиции, из которой почти невозможно было выхватить револьвер оттуда, где он его прятал, — из-под мышки. Когда детектив отметил этот факт, его острая бдительность немного притупилась и он удовлетворенно кивнул. Однако в это самое мгновение большим пальцем правой руки Димз подцепил и потянул из-под своего воротника очень тонкую веревку, сплетенную из конского волоса. Поворот руки — и из-под его рубашки вылетело то, что висело на другом конце тонкого аркана, — то был двуствольный, старого образца «дерринджер», который ловко вскочил в его руку.
Слишком поздно детектив заметил это движение и с воплем отскочил в сторону, вслепую нажав в кармане на спуск. Но рука Одиночки Джека била без промаха. Он стрелял из неудобного положения, сверху вниз, с высоты плеча, но он точно послал пулю в тело Гранстона, и рука закона была вновь повержена!
Одиночка Джек торжествовал победу.
Глава 23
КОМАНЧ БЕРЕТ СЛЕД
Этот Гранстон, человек храбрый и ловкий, сдаваться не хотел, и даже растянувшись на полу, задыхаясь, он со стоном потащил из кармана короткоствольный револьвер, из которого он только что выстрелил впустую, и старался как следует прицелиться, чтобы послать пулю в самое сердце врага, который возвышался над ним. Ботинок Одиночки Джека предупредил его движение и отшвырнул оружие прочь от его руки.
Кроме пули и пинка, мистер Димз ничего больше не потратил на детектива, только сказал ему спокойным голосом:
— Счастливчик ты! Если б я угодил на полдюйма ниже, быть бы тебе сейчас покойником, Гранстон!
Затем он с поразительной скоростью пронесся через вестибюль и рванулся прямо к той двери, за которой мгновение назад маячила толстая туша Алека Шодресса.
Однако Большого Алека в коридоре не оказалось. Но волкодав, который бежал впереди, безошибочно ткнулся носом в другую дверь, до которой было с полдюжины шагов.
Этой подсказки Одиночке Джеку было достаточно. Один выстрел — и замок в двери разлетелся вдребезги. Хриплый вопль ужаса, вырвавшийся из огромных легких, донесся из глубины комнаты — значит, Димз был на верном пути.
Он пнул ногой дверь, и первым внутрь влетел Команч. Джек только успел на мгновение увидеть разлетевшиеся полы сюртука мистера Шодресса, когда босс Джовилла выскочил в открытое окно своей гостиницы, а белые, острые как бритва зубы волка щелкнули как раз вовремя, чтобы успеть вырвать большой кусок ткани из спины его сюртука.
Одиночка Джек с горящими глазами бросился к этому окну и перегнулся наружу,
Но удача изменила ему! Как раз под этим окном была дверь, и в эту дверь прополз Большой Александр. Димз успел увидеть только один сапог, поспешно исчезающий в укрытии. Но даже и в такую маленькую мишень он умудрился быстро послать пулю.
Снизу донесся дикий вопль, а потом Димз увидел на земле подошву и каблук, искромсанные пулей, которая оторвала их напрочь. Однако крови на них не было, и Димз понял, что Шодресса выстрелом не задело.
У него оставался еще один, последний шанс догнать толстяка. Одиночка Джек выпрыгнул в окно и, приземлившись, тут же бросился к тяжелой двери, но в то же мгновение она захлопнулась перед его носом. Его плечо ударилось о дверь секундой позже, чем щелкнул язычок замка. Он отскочил и ударил еще раз, но услышал, что уже вставлен на место увесистый засов.
Напрасно он посылал пулю за пулей в дверной замок — тот был так же неумолим, как двери тюрьмы. Он был сделан из прочной стали, и все пули неизменно пробивали слой дерева и застревали во внутренностях замка.
Джек немного подался назад, и в этот момент длинный блестящий ствол ружья показался в открытом нижнем окне. Димз отскочил и прижался спиной к спасительной стене как раз вовремя, чтоб уклониться от просвистевшего мимо куска свинца. Одновременно закричало множество голосов, и среди них из гостиницы донесся громоподобный рев мистера Шодресса, который расставлял своих людей в боевом порядке, чтобы они защитили его от врага.
Может быть, вы бы, конечно, сказали, что жителям Джовилла следовало остаться в стороне и позволить этому стрелку, вооруженному одним револьвером, получить шанс самому творить свою судьбу, без вмешательства толпы. В сущности, так и поступала полиция Джовилла. Но Одиночка Джек, считала она, был особым случаем, и безжалостная сноровка, с которой он обращался с оружием, убедила всех мужчин, что его можно считать как бы целым отрядом бойцов. Воистину, один стоил многих!
Словом, здесь было десятка два, а то и больше возбужденных, до зубов вооруженных мужчин, готовых ухлопать молодого Димза в одно мгновение, и он увидел, что ему на этот раз не судьба расправиться с Шодрессом.
Он оторвался от стены гостиницы и метнулся на улицу; и пока он перебегал открытое пространство, в него выстрелили по крайней мере пять или шесть раз.
И хотя уже наступила глухая ночь, света звезд и света фонарей было вполне достаточно, чтобы сделать из него отличную мишень: пока двигался, он был в безопасности.
Он оставил позади свою лошадь, но это было еще полбеды. Если уж на то пошло, Джовилл может и одолжить ему лошадь вместе с седлом. Так что он отвязал самую подходящую из тех, что были привязаны к длинной жерди перед магазином. Это была гнедая лошадь хороших кровей. Одиночка Джек вскочил в седло и пустился вниз по улице бешеным галопом.
Его вынесло на открытую дорогу за городской чертой; позади нарастало смятение, в центре Джовилла мелькали огни, слышались голоса, и теперь там, очевидно, бестолково и сбивчиво пересчитывали лошадей.