Одинокая леди
Шрифт:
— Ладно.
— Когда вы возвращаетесь в клуб?
— Сегодня вечером.
— Хорошо. И этим следует воспользоваться. Вы не возражаете, если я приведу нескольких продюсеров?
Она посмотрела на молодого человека с некоторым сомнением.
— Вам не кажется, что это может и напугать кого-то? Я что-то не вижу, чтобы студии сходили с ума от желания сотрудничать с клубной ассоциацией.
— Наплюйте на студии. Дела делаются не там. В наше время моду определяют независимые продюсеры. А студии только пытаются идти
— И потом, мне не кажется, что кинокарьеру можно сделать, снимаясь в фильмах для зрителей, не слезающих с мотоциклов.
— А что такого? Что вам в них не нравится? Что, по-вашему, в них не так? Джек Николсон сделал именно на них свою карьеру — он снялся в четырех «мотофильмах», прежде чем получить приглашение в обычный фильм «Беззаботный ездок». И посмотрите на него — каков сегодня его рейтинг? Он один из первачей.
Он промолчала.
— Я понимаю, деньги не такие уж большие, зато в этой области много работы.
— Не уверена.
— Энсбах хочет снять с вами еще один фильм, — сказал он. — И на этот раз не о мотоциклистах.
— О чем же тогда?
— История женщины в тюрьме. В сценарии пара хороших ролей. Вы могли бы получить главную, если захотите.
— Вы читали сценарий?
— Вы же знаете, как они работают. Собственно сценарий будет готов только к самому началу съемок. Но у меня есть что-то вроде развернутого синопсиса. Вы пока прочитаете, я сделаю пару звонков.
Он протянул ей несколько листков бумаги.
— Вы хотите, чтобы я прочитала прямо сейчас?
— Это единственный экземпляр, и он мне нужен. Он попросил меня найти еще пару девушек. Вы прочитаете быстро — тут всего двенадцать страниц.
Она закончила читать до того, как он завершил второй телефонный разговор.
— Что вы об этом думаете? — спросил он.
— Не думаю, что эта роль для меня.
— Но роль большая.
— Откровенный показ секса и насилия. Даже более, чем откровенный.
— Но это именно то, что хочет видеть зритель, что он кушает.
— Я не кушаю. Тут нет даже попытки дать видимость сюжета, нет драматургии. Одна сцена за другой и все одинаково: девушки любят девушек, девушки бьют девушек.
— Но ведь женские тюрьмы все такие. Кроме того, не забывайте, что это пока только план. Сценарий — совсем другое дело. Он будет лучше.
— Я не вижу, как моей карьере может помочь фильм, подобный этому. Я закончу свою карьеру тем, что в глазах публики сольюсь с ролью лесбиянки.
Ни на что иное меня не будут приглашать.
— Вы актриса. Вам не составит труда сыграть. Ее насторожил легкий намек, прозвучавший в его голосе, даже не намек, а интонация, недоговоренность.
— Что вы хотите сказать?
— Бросьте, Джери-Ли, — сказал он, вкладывая в улыбку все обаяние, на какое был способен. — Мы с вами взрослые люди. Я знаю, что вам нравится. Я же не совсем слепой, как вы
Она не отвечала.
— Я встречал вашу подружку с Восточного побережья.
Она почувствовала, что краснеет.
— То, что я делаю в свое свободное время, касается только меня, — сказала она категорически. — А замысел фильма считаю дурацким, и мне не нужна никакая роль в нем!
— Э, подождите, не волнуйтесь, — торопливо заговорил Гросс. — Энсбах и я, мы оба считали, что эта идея вам, возможно, покажется интересной. Но есть и другие сюжеты.
— Как вы относитесь к тем сюжетам, которые я вам предлагала?
— Я работай с ними — знакомлю продюсеров. И буду держать вас в, курсе дела.
— Хорошо. Связаться со мной вы можете днем и вечером, звоните домой или в клуб.
— Надеюсь, я скоро дам вам о себе знать. Я договариваюсь о встрече с «Уорнер» и «Парамаунт», — он проводил ее до двери. — Как обстоит дело с тем сценарием, о котором вы говорили мне и над которым сейчас работаете?
— Я покажу вам, как только закончу.
— Не забудьте. У меня есть предчувствие, что нам действительно удастся что-то сделать с ним, прорваться в другие круги. — Он поцеловал ее в щеку. — Будем держать друг друга в курсе.
— Я не ждала тебя так скоро, — сказала Лисия, когда Джери-Ли вошла в комнату.
Джери-Ли обратила внимание на чемодан, стоящий у самой двери и тщательно запертый.
— Неужели ты собиралась уехать, не попрощавшись со мной?
— Я люблю прощания не больше, чем ты. Джери-Ли молча стояла посреди комнаты, пытаясь справиться с волнением.
— И куда ты поедешь отсюда?
— В Чикаго, — ответила Лисия. — Я позвонила Фреду. Сказала ему, что здесь все наладилось. Он был очень мил. Он все понимает и совершенно не возмущается тем, что я задержалась с тобой и у тебя так долго.
В дверь позвонили. Джери-Ли открыла. Вошел мужчина в форменной фуражке.
— Вызывали такси, мэм? — спросил он, прикоснувшись к козырьку.
Она молча указала на чемодан. Таксист подхватил его и унес. Они с Лисией уставились друг на друга.
Первой нарушила молчание Лисия.
— Пожалуй, мне лучше идти. Джери-Ли почувствовала, как к горлу подступают слезы.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала вот так, я не хочу, чтобы ты сердилась на меня!
Голос Лисий прозвучал на удивление спокойно и ровно:
— Я не сержусь, родная. Просто вчера ночью ты дала мне понять, какое место я занимаю в твоем сердце. Никакое.
— Но мы можем остаться друзьями.
Лисия тяжело вздохнула.
— Конечно, родная. Не такими друзьями, какими я бы хотела видеть нас с тобой. А друзьями, какими ты нас представляешь, я не могу... потому что, ты понимаешь, это получается странная дружба, не так ли? — Лисия выдавила из себя улыбку. — Пожалуй, мне все же лучше поторопиться. Самолеты не ждут.