Одинокая волчица
Шрифт:
Потому что почти возле самого дома меня осенило: я видела её на фотографиях. На тех, что стащила у Масика и на той, которую рассматривала в квартире Елены. Это была… Марианна!
Замечу — исчезнувшая из мужниного дома несколько дней назад. А этот красавец ещё спрашивал, откуда берутся сюжеты для детективов.
Глава четырнадцатая
Наша скромная трапеза подходила к концу, когда телефон ожил. По тому, как стремительно Андрей схватил трубку, я поняла, что все это время его мысли были заняты только
— Павел? Ну что? В какую? Несколько дней? Понятно! Тогда давай приезжай. Не выдуривайся, иначе я к тебе поеду. Там тебе сейчас делать абсолютно нечего, завтра навестишь. Ты слышишь меня — немедленно к нам. Нельзя быть одному… С ума сошел? Наташа нормальная женщина, а не стерва какая-нибудь. Жду. Давай, старик, все остальное при личной встрече. Ты где? Понял. Значит, минут через сорок. Все, я пошел за бутылкой. Давай.
Андрей положил трубку и схватил сигарету. Из моей пачки, чего в принципе никогда не делает, потому что терпеть не может мою любимую «Яву». Более того, он попытался поджечь фильтр, потому что сунул сигарету в рот не тем концом. Тут уж я не выдержала:
— Так у тебя ничего не получится, — мягко заметила я. — Закури по-человечески.
Андрей швырнул злополучную сигарету в пепельницу, тут же взял другую табачную палочку и закурил. Но после первой же затяжки закашлялся и раздраженно смял ни в чем неповинное изделие:
— Как можно курить эту отраву?
— Бывает трудно, но я справляюсь, — ответила я, с трудом сдерживая распиравшее меня любопытство.
Что там, черт побери, случилось? Но пока Андрей в таком состоянии, к нему лучше с вопросами не приставать. Он тем временем лихорадочно пересчитал наличность в кошельке.
— Кроме водки нам что-нибудь нужно? — спросил он наконец.
— Купи хлеба. Я нажарю картошки и открою банку сардин. Сойдет?
— Сойдет. Ему сейчас нужно выпить стакан водки, а все остальное — детали. Просто плотно закусить, а чем — неважно. Все, я побежал.
Андрей вернулся мгновенно и молча уселся на кухне, напряженно прислушиваясь к звукам на лестнице. Так что дверь он открыл практически в ту же секунду, в которую Павел коснулся кнопки звонка.
Сказать, что Павел выглядел плохо — значит ничего не сказать. Он словно похудел на несколько килограмм, почернел, губы были сжаты так, что рот превратился в узкую щель. За такой короткий отрезок времени! Это было невероятно, но тем не менее факт оказался фактом, и я впервые увидела, что Павел — никакой не супермен со стальными нервами и железной выдержкой, а обычный человек. Что, черт побери, случилось с Милочкой?
Андрей тут же подтолкнул Павла в сторону кухни, усадил, налил ему стакан водки, а себе плеснул в рюмку. Про меня он напрочь забыл, но надо сказать, что водка — это было последнее, чего мне хотелось в данной ситуации. Так что я даже не обиделась.
— Ну, залпом! — скомандовал Андрей и Павел подчинился ему, точно автомат. Что тоже было абсолютно для него нехарактерно.
Водка на Павла не произвела ровным счетом никакого впечатления: будто стакан кипяченой
— Мы тут посидим, а у тебя, Наташенька, кажется было много срочной работы?
Намек был более чем прозрачным и я покорно поднялась, чтобы уйти. Но Павел вяло махнул рукой и возразил Андрею:
— Пусть послушает. Потому что я пока ничего не понимаю. Может быть, замечательная женская логика нам в чем-то поможет…
Ну, плохо дело! Если уж дошло до признания полезности женской логики. Сколько живу — такого чуда не помню. Похоже, надо ковать железо, пока оно горячо. Иначе одумаются — и точно выгонят вон.
Я забилась как можно глубже в угол кухни и на всякий случай старалась не дышать.
— Так что случилось? — спросил Андрей.
— Она пыталась покончить с собой, — мрачно ответил Павел. _ И задержись я минут на пятнадцать… или если бы у меня не было ключей от её квартиры…
— С чего? Все же было…
— Вот именно, все было прекрасно. Работа закончена, день свадьбы назначен. И вдруг этот кошмар: перерезанные вены, полная ванная крови. Ничего не понимаю!
— Может быть, она тебе изменила? — робко предположил Андрей. — И не смогла себя простить?
Я чуть не задохнулась от возмущения, но вовремя прикусила язык. Меня пока ещё никто не спрашивал, а мешать мужчинам говорить очевидные глупости я не собиралась. Ну, допустим, изменила, хотя на Милочку это не похоже. И что же — сразу резать вены? Так две трети женщин давным-давно переселились бы в лучший мир задолго до отпущенного им природой срока. Тоже мне — повод для суицида!
Наверное, мое возмущенное сопение все-таки достигло слуха Павла, потому что он посмотрел в мою сторону и спросил:
— Ты тоже так считаешь?
— Абсолютный бред! — фыркнула я. — Из-за этого с собой не кончают. Только в дамских романах, да и то — прошлого века. И потом, Павлуша, ты бы заметил. Милочка, насколько я понимаю, притворяться не умеет.
Павел утвердительно кивнул.
— Картина вообще странная. Квартира вылизана до блеска, ни малейших следов беспорядка, как после генеральной уборки.
— Это было бы странным, если бы касалось моей квартиры, — не выдержала я.
Андрей фыркнул от смеха, а Павел досадливо поморщился.
— Ты не поняла. Квартира — неживая. Словно кто-то задался целью уничтожить абсолютно все следы чьего-то там пребывания. Посуда перемыта и перетерта, мебель вытерта до блеска, даже белье только что постирано, причем так и осталось в стиральной машине. Врач «Скорой» утверждает, что Милочка накануне пила, причем много, а это уже ни в какие ворота не лезет. Единственная версия: кто-то пытается таким образом свести счеты со мной. Но кто? И за что? И в любом случае, проще было убить меня: тогда никто не стал бы заниматься расследованием.