Одинокая

Модар Стефка

…Будапешт – фантастически красивый город олицетворяющий помпезность старости, зрелости, молодости; никем до сих пор неразгаданный хранящий многовековые тайны истории, где следы к истокам необычайно запутаны и переплетены, покоряли своей культурой и величием. По нему можно гулять и гулять, но пересмотреть всего невозможно.

Ласло пообещал Гражине, что он будет её личным гидом и в ближайшее время им будет, чем заняться. Алекс был рад знакомству с Ласло.

Теперь он был спокоен за дочь, сознавая что, та наконец обрела мать, в её лице

женское участие и тепло и если что; можно спать спокойно. Страх за неё был хотя бы на немного снят.

Алекс всегда переживал, когда ему приходилось выезжать в боевые точки, временно оставляя Гражину в загородном частном школьном пансионе за редким случаем у матери в Польше.

После того как они ненадолго заглянули в кафе, немного перекусив, отправились по домам. Оксана взяла дочь к себе. Алекс этому не противостоял, зная, что Оксане и Гражине сейчас просто необходимо побыть вместе…

…Кадры из прошлого моментально закрылись. За несколько часов, проведённых вместе, Алекс рассказал Эн всю свою жизненную эпопею. Человек, сидящий перед ней, был таким близким, ей не хотелось с ним расставаться.

Однако Эн понимала, что он и она сегодня расстанутся. На сколько? Этого никто из двоих не знал. Алекс извинился, что не сможет проводить Эн в аэропорт, у неё рейс в 10.50, по времени он не может себе позволить «маленький мужской каприз» проводить любимую женщину.

Время до отъезда есть, но ровно столько, чтобы её не забыть. Его самолёт в 14. 20, так что в полете будет думать только о ней.

Эн была смущена столь легкомысленным мужским признанием. Несмотря на это, что-то с лихвой приобретя за эти часы проведение вместе с Алексом, она почувствовала в себе изменения. Казалось, что в сердце что-то оборвалось, отпускало того, кто больше ей не нужен, ею что-то терялось.

Она не понимала, что происходило с ней, но знала, что Алекс уже ей близок и дорог, от него шла тепловая волна, которая окутывая её с ног до головы, делала счастливой. Любовь ли это Эн пока не знала.

Покинув отель, она улетела в Москву. Это было решение судьбы разлучить их навсегда, и они приняли всё как есть. Алекс поехал к матери, чтобы проститься.

Войдя в квартиру матери, удивился тишине, та разбирала вещи в своей комнате. Тут же с порога он сказал, что едет в командировку в Украину.

Мать, онемев, закрыв рот рукой, заплакала, выйдя из оцепенения, пробормотала:

– А как же мы с Гражинкой, ты подумал?

Подойдя к нему прильнув, стала умолять:

– Сынок, не езди туда, не надо там убивают…

Алекс, погладив ту по голове, сказал:

– Ма! Не начинай! Это моя работа… – целуя ей руки, – всё будет хорошо.

С укором:

– Я же на Родину еду, разберусь.

Она глядя на него, в безумии закричала:

– Не пущу там война! – умоляя, – не надо сынок… – оседая всем телом падая на пол.

Алекс,

взяв на руки мать, отнёс на диван, обнимая, заверил:

– Ма, обещаю, я вернусь!.. – глядя на часы, – прости мне надо ехать…

Выбежав из её комнаты направляясь в свою, на ходу пробормотал:

– Я должен разобраться, что там происходит, – вытирая сбежавшую по щеке скупую мужскую слезу.

Собрав вещи в сумку, крикнул:

– Ма! Я уезжаю…

Карина, выбежав из своей комнаты, встала в дверях, разводя руки в сторону, глотая слезы, в безумии закричала:

– Туда не пущу!.. Там могут убить…

Алекс, улыбнувшись, сказал:

– Ма! Ты чего? Там же все свои! Обыкновенный конфликт!

Мать страшась, что тот не понимает её тревог, опустив руки, тихо произнесла:

– Иди! Я буду ждать.

Алекс, чмокнув мать в щёку стремглав не оглядываясь, выбежал.

Карина не сдерживая слезы, вслед наложила крест, прошептав:

– Будь живым, сынок! – вытирая слезы, всхлипывая, – иногда и свои убивают… – скороговоркой пробормотав, – там такое творится, такое творится… – с тяжестью на сердце, закрывая за ним дверь…

Глава 7. Зона конфликта

…Приехав в зону военных действий, Алекс ужаснулся тому, что увидел. Это уже не мартовские события, что сломали стереотип боящихся перемен людей. Он пытался объяснить, прежде всего, самому себе то, необъяснимое, что не укладывалось в голове, понимая, что надо анализировать структуру конфликта и подать материал, так, как выглядела реальность.

Поэтому приходилось принимать за неоспоримый факт, как вытекающее из конфликта – его последствия.

Алекс сознавал, что он тот источник, что должен войдя в кадр дать правдивую информацию; страшась столкнуть тех, кто будет смотреть его репортажи противоречивой информацией, задумался.

Для оценки конфликта было очень важно разобраться в мотивации, стремление противостоящих сторон, и как-то нужно было подвести к тому, чтобы сберечь то, что их сближало, помочь понять, что необходимо перейти к конструктивному обоюдно приемлемому концу.

Алекс понимал, что необходимо единство в желание мира, избежать демонстративных действий конфликта напоказ. Ведь конфликт – это борьба, в которой действия встречают противодействия.

У него разрывалось сердце, ныла душа; глядя на реальную картинку происходящего вскипал мозг, прежде всего от того, что штурмом брали мысли, мыслим, мысли…

…Он старался быть объективным, но получалось с трудом. Просто не понимал, как мог один народ настолько разобщиться. Это же свои!..