Одинокая
Шрифт:
Взяв чашку, отглотнув ещё тёплый кофе, глядя за окно, тихо прошептала:
– Я тебя вырву из лап судьбы, отвоюю, отберу, потому что люблю… – глотая слезу, – найду, только потерпи, дождись. Моя любовь спасёт тебя, верь… – приняв это как вызов судьбе, поспешила в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Оказавшись в ванной, открыв воду, наполняя ванну, пробуя рукой струю горячей воды, Эн неожиданно ощутила дыхание в затылок.
Её пробрала дрожь. Она поняла, что это его фантом, Алекс практически поминутно присутствовал в её жизни.
Не
– Алекс это ты? – ответа не последовало.
Неожиданно Эн ощутила влажность на своих губах, касаясь кончиком языка, слизывая влагу, прошептала:
– Возьми меня!..
Освободив груди от тесного ажурного бюстгальтера, стала их массировать двумя руками, заводясь в экстазе.
Ей показалось, что острие мужского языка коснулось её живота.
Она вздрогнула, млея, желая его дальнейших ласк. Тело Эн трепетало от прикосновений нежных длинных пальцев.
Вновь ощутив влажность на губах, облизала их языком.
Стиснув зубы, в предвкушение блаженства прошептала:
– Возьми меня, я очень хочу тебя… – погружаясь в воду.
Ощутив на себе пристальный взгляд, поддаваясь порыву страсти постанывая, Эн возбуждалась. Ей казалось, что он ласкал её грудь, она ощущала пальцы рук между ног, те массировали промежность.
Испытывая оргазм, она закричала:
– Я люблю тебя!.. – приходя в себя.
Осмотревшись по сторонам, Эн испугалась. Рядом никого не было. Спустив воду в ванне, не оглядываясь назад, она опустошённо вышла из ванной комнаты как из ловушки своих иллюзий, наглухо закрывая за собой дверь, перекрывая путь безумию.
Вывел из оцепенения звонок мобильного, это звонил Лев Арнольдович, говоря, что дело «Алекса» кажется, сдвинулось с мёртвой точки. Адвокат попросился передать, что Алекс проходил в каких-то военных сводках, он на территории зоны конфликта.
Адвокат пообещал предпринять все возможное, сказав, что постарается выехать на место, чтобы обговорить условия освобождения, возможно, удастся решить вопрос путём обмена пленных.
Эта новость буквально окрылила Эн. Она ощутила внутри себя полет бабочек, которым было тесно, они вырывались наружу с лёгкостью вздохнув, выпустила их на свободу. Ей было легко от сознания того, что жизнь дала знак, что все плохое скоро закончится, он и она встретятся.
Она слышала шелест крыльев, порхающих повсюду бабочек, голова кружилась от счастья, губы шептали:
– Слава Богу! Слава Богу! Он будет спасён! – смахивая с ресниц набежавшую слезу.
Эн тут же перезвонила Карине, та была в курсе, говоря, что уже на радости перезвонила Оксане с Гражиной. Оксана с Ласло пообещали взять на себя СМИ, если будет необходима их поддержка. Они готовы бороться за освобождение Алекса до конца.
Эн было приятно слышать, что она уже не одинока, у неё есть близкие и друзья, а это дорого стоило; недавно ей пришлось расстаться с Лолитой. Невольно она вспомнила их последний телефонный
…Это было днём, Эн стояла у мольберта, вглядываясь в мужское лицо. Она уже хотела оттенить взгляд, как вздрогнула от назойливого телефонного звонка. Звонила Лолита, что была на подпитии. Ей явно хотелось кому-то вынести мозг, жертвой предстала Эн.
Лолита укоряла подругу в том, что та мешала им жить с Ником. Тот постоянно где-то шлялся, говоря, что постоянно загружен работой, что Эн не даёт ему свободно вздохнуть, свалив все рабочие моменты на него. Назвав подругу «собакой на сене» пустила слезу.
Навзрыд рыдая, Лолита призналась, как на духу, что она устала от таких взаимоотношений, её бесило все, что связывало ту с Ником, слёзно умоляла его уволить, выговаривая, что из-за того, что они вместе работают, он не может её забыть. Лолита призналась, что тот уже и в сексе охладел, к тому же до последнего, её как идиот называл «Эн». Не с того не с сего, та начала кричать, проклиная подругу до третьего поколения, говоря, что теперь может забыть о её существование.
Эн надоело слушать её пьяный бред, поэтому приняла решение покончить со всем этим, сказав:
– Да, это твоё решение. Я его принимаю. Больше не звони… – прекращая разговор.
Ей было больно.
Она пошла на кухню, выпив 40 гр. коньяка, вытирая предательские слезы, с горечью констатировала:
– Это всё равно рано или поздно должно было произойти… – всхлипывая, – она с детства меня предавала.
Скрестив руки, уже спокойно прошептала:
– Все! Баста! Больше её в моей жизни нет. Стена… – выходя из кухни.
Подойдя к портрету, с мягкой улыбкой произнесла:
– Круг друзей сужается. – С нежностью проводя рукой по полотну, гладя волосы, – ты меня не предашь, я это точно знаю… – касаясь рукой области сердца, – сердце не обманешь…
…Отойдя к окну, Эн стала смотреть на портрет издалека, анализируя, чего в нем не хватало.
Казалось бы, все, дописан?! Ан нет, рука вновь тянется сделать мазок, прорисовывая, подчёркивая – нежность, мужественность, блеск глаз или их томность, а порой удрученность.
Как – то неожиданно мозг переключил её внимание на Ника. Эн задумалась, сознавая, что между ними были какие-то отношения, раз она хотела выйти за него замуж. Скорее всего, их связывали годы совместной работы, их друзья, интересы и увлечения. Жизнь в те дни была окрашена в свои эмоциональные окраски, может не такие яркие, которые должны были быть, но все же серости не было, что-то в нем волновало, трогало душу.
Наверно они перешагнули дружескую грань, став любовниками. Эн посмотрев в окно заметив мужской заснеженный силуэт, отпрянула, издалека тот был похож на очертания Ника.