Одинокие души
Шрифт:
не только жену, но и сына. Безумно интересно наблюдать за парнем, у которого больше
никогда не будет родного брата и близкого друга.
Прикусываю губу. Мне не выдержать этого общества, но ради Максима я выстою. Ради
него я не разожму руку.
Через час мы приезжаем на кладбище.
Нас ведут к разрытой могиле. Несколько коллег по службе Александра Древаль несут
гроб. Впереди шествует сам отец семейства. Он так же бледен, так же немногословен. Я
вспоминаю тот
людьми делает смерть.
Мы останавливаемся, располагаемся по кругу. Макс подходит к папе, Кира впивается
ногтями мне в руку.
Отпевание.
Я слышу, как плачут женщины, вижу, как еле сдерживаются мужчины. Замечаю
напряженные скулы Максима, его отрешенный взгляд, и поджатые губы. Но не улавливаю
и капли скорби в глазах Александра.
Это настораживает меня.
Смотрю на портрет Стаса: в его взгляде - сила, в улыбке – мудрость. Приходится
отвернуться, чтобы сдержать очередной поток слез. Только сейчас я начинаю осознавать, что смерть неизлечимая болезнь. Шрам не откроет гроб, не встанет и не пойдет домой. Он
навечно покинул нас. Он умер.
– Аминь, - произносит священник, и гроб опускают в яму. Кто-то бросает в бездну
гвоздики, кто-то – розы. Я кидаю две ромашки. Пусть они предадут ему силы там, вместе
с его мамой, на небе.
Несколько солдат берут лопаты, распределяются по периметру и начинают засыпать яму
землей. Слышу очередной взрыв плача. Вижу женщину. Она очень похожа на Александра, и мне кажется, что она его родная сестра. Смочив платком глаза, женщина отворачивается
и кладет голову на плечо брата.
– Ничего, Сашка, - шепчет она. – Ничего. Света будет рядом с ним. Не волнуйся. Она
защитит его.
В этот самый момент самообладание Александра Древаль дает пробоину. Лицо его резко
опускается, глаза набиваются слезами. Качая головой, он тянет:
– Нет. – Отходит от сестры. – Нет. Стас! Стасик!
– Мужчина неожиданно отталкивает
солдат, запрещая им засыпать яму землей. – Там мой сын! Что вы делайте?!
Моё сердце разбивается на несколько частей. Я прикрываю ладонью лицо, наблюдая за
тем, как Древаль отчаянно выбрасывает горсти земли наружу.
– Нет, нет, нет.
– Пап, - едва сдерживая эмоции, кричит Максим. – Папа, не надо.
– Там, Стасик! Там мой сын!
– Вылазь.
– Максим хватает отца за руки и пытается вытянуть из ямы. – Пожалуйста!
– Максимка, чего же ты стоишь?! – таким тоном, словно его предали, спрашивает
Александр. – Помоги же мне! Они закапывают твоего брата! Они хотят забрать его у нас!
– Папа.
Максим слабыми руками тянет отца, но бесполезно. К нему присоединяются
несколько мужчин, нас просят отойти подальше.
– Нет! – кричит Древаль, сопротивляясь. – Не трогайте меня! Нет! Стас! – его с силой
тащат наверх. – Стас! Стасик! Стас! – из глаз мужчины градом льются слезы. Оказавшись
на поверхности, Древаль падает на колени и взмывает голову к небу. – Куда же ты? Куда
же ты уходишь от меня, Стасик?
Я отворачиваюсь и врезаюсь в грудь Кирилла. Не знаю, когда Тощак здесь появился, но не
задумываюсь над этим. Лишь плачу в его объятиях. Приподнимая глаза, замечаю за
спиной парня ещё несколько десятков человек. Все пришли почтить память своего
предводителя. Стая пришла проститься со своим сердцем.
– Куда же ты от меня уходишь? – ревет Древаль, и Максим кладет руки ему на плечи.
Сжимает их, прикусывает губу так сильно, что я даже с такого расстояния замечаю
выступившие капли крови. – Прости меня, сынок. Прости! Прости, что не сберег тебя.
Прости, что не уследил!
Рядом с Александром на колени падает его сестра. Она обнимает брата, громко втягивает
воздух и начинает плакать.
С каждым её всхлипом, моё сердце судорожно сжимается. Я хочу подойти к Максу, хочу
поддержать его, прижать к себе, но не могу даже сдвинуться с места. Попросту не могу.
– Прости меня, Стасик!
Неожиданно Кирилл выпускает меня из объятий, садится на одно колено. Он
прикладывает руку к сердцу и медленно опускает голову. То же за ним повторяют все
члены стаи. Каждый держит на груди ладонь, каждый прикрывает глаза и думает о своем
предводителе, который не щадил свою жизнь, который собрал всех их вместе, который
олицетворял свободу, любовь и мудрость.
Я присаживаюсь на колено, прикладываю руку к груди и вдруг вижу перед собой белые
хлопья. Поднимаю голову, и понимаю, что идет снег. Первый снег.
Так небо плачет вместе с нами. Так природа страдает, потеряв достойного человека.
Мы молчим несколько минут.
Когда родственники поднимают на ноги Александра, земля полностью покрывается белым
ковром. Люди начинают расходиться. Все стремятся поскорей выйти с кладбища,
почувствовать запах жизни, а не запах смерти.
Стая следует к выходу, когда рядом со мной и Кирой появляется Макс.
Он наклоняется к уху блондинки и холодно отрезает:
– Собери стаю в парке. Сегодня. Через час.
Затем он уходит. Берет отца под руки и буквально тащит к выходу.
Кира недоуменно смотрит на меня, а я вытираю мокрые глаза.
Мне даже страшно подумать о том, что творится в голове у Бесстрашного. Но теперь он