Одинокие души

Дьюал Эшли

поднимаюсь на ноги. – Кто-нибудь, - слабым голосом тяну я, и бью по двери кулаками.

Тщетно. В клубе играет музыка: меня никто не слышит. – Эй! Помогите. Пожалуйста.

Перед глазами мечутся картинки. Все темнеет, смазывается. Я начинаю громко и глубоко

дышать, но понимаю, что и этого мне мало. Облокачиваюсь головой о дверь. Продолжаю

молотить по ней кулаками, но уже едва слышно.

Меня раздирают на части два странных чувства.

С одной стороны я хочу выбраться

наружу, чтобы найти Астахова и убить его. Он ведь

заслуживает смерти, и я могу свершить над ним суд.

Но с другой стороны, я осознаю, что хочу остаться здесь, умереть, задохнуться, потому

что знаю, что не смогу убить человека, засевшего у меня в сердце. Леша не был моим

единственным. Он никогда не стал бы любовью всей моей жизни. Но он был моим другом.

Братом. Он много значил для меня, и его предательство, пусть и нож в спину, но не стимул

для убийства.

Слезы рвутся наружу. И я бы плакала, если бы смогла найти на это силы.

Вместо истерики, меня одолевают приступы кашля. Я больше не могу дышать, стоять на

ногах, взывать о помощи.

Газ, впущенный в комнату, пробирается внутрь моего тела и забирает мою жизнь.

Падаю на колени, хватаюсь рукой за стол, пытаюсь удержать свое тело, но все же сдаюсь.

Касаюсь лицом пола, вижу мутные, смазанные картинки и чувствую ледяные руки смерти

на своих плечах. Они сжимают их, они впиваются в кожу. Меня пронзает очередной

приступ кашля, и тело содрогается. Думаю о том, что все, что не происходит – все к

лучшему, и усмехаюсь.

Идиотский вывод.

Но о чем я ещё могу думать, умирая на полу круглой комнаты?

Смерть поднимает меня на руки и несет куда-то. Я уже ничего не вижу. Невесомость

заставляет мое тело порхать, летать над комнатой.

Я лишь закрываю глаза и сдаюсь.

Прости, Макс.

Я оказалась не такой сильной, какой ты меня считал.

ГЛАВА 24. ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА.

– Знаешь, что мы с тобой такое?

– Что?

– Ветер.

– Ветер?

– Да. Он свободный.

– Но почему мы с тобой не птицы? Птицы тоже вольны и независимы. У них есть целое

небо.

– Нет-нет. Ты ошибаешься. У них есть небо, но нет главного. Мы не птицы. Ведь птицы

умирают, а ветер живет вечно.

Я лечу. Парю. И я не птица. Я - ветер. Мне не нужен кислород, он во мне, он вокруг меня, он повсюду, и это сводит с ума, мятные нотки будоражат кровь. Я хочу навсегда остаться

здесь: в небе. Я хочу чувствовать себя свободной и живой. Вечной. Я хочу быть невидимой

силой, с которой ничто не сможет сравниться.

Но я просыпаюсь.

Открываю глаза, вижу перед собой испуганное лицо Киры и начинаю судорожно

кашлять.

– Черт бы тебя побрал! – орет блондинка и откидывает назад золотистые волосы. – Вы, что, все с ума посходили? Умирать вошло в моду?!

Подрываюсь. Хватаюсь рукой за горло и чувствую внутри себя пожар. Мне

катастрофически недостаточно кислорода. Мне необходимо дышать.

– Может дать тебе воды?

– Что…, - зажмуриваюсь и болезненно горблюсь. – Что произошло?

– Я у тебя хотела спросить, - взволнованно тянет Кира и гладит мои плечи.

– Я ничего не понимаю.

Глаза становятся мокрыми. Мне ужасно трудно дышать. Легкие сжимаются, отказываются

принимать кислород. Приходится глотать воздух так громко и глубоко, что болит грудная

клетка.

– Мне сказали, что тебя вынес какой-то высокий парень из круглой комнаты, - тихо

сообщает блондинка. – Ты была без сознания, когда я подошла. Не дышала.

– Круглая комната…, - в трансе повторяю я, и протираю руками потное лицо. – Кто-то

пустил газ в помещение. Я…, я вспомнила. Мне дышать было ничем. Я задыхалась. А

потом стало жутко холодно и темно, и…

Неожиданно замираю. Поднимаю глаза на уставшую подругу и медленно спрашиваю:

– Кто меня спас?

– Не знаю, Лия. Никто не видел его лица.

– Это Макс, - я внезапно улыбаюсь и ощущаю слезы на щеках. – Это он, точно! Я знаю, я

чувствую!

– Лия, - Кира жалостливо смотрит прямо мне в глаза. – Максим умер.

– Нет, - я качаю головой. – Это он. Я уверена! Никто другой не стал бы вытаскивать меня.

Я больше никому не нужна.

– Возможно, это Астахов.

Смеюсь. Истерично смеюсь.

– Не думаю, что мое возвращение с того света его обрадует.

– О чем ты?

– К черту этого предателя. Я разберусь с ним позже, - пьяно встаю на ноги. Шатаюсь и

хватаю подругу за плечи. – Мне нужно срочно найти его.

– Кого его? Астахова?

– Нет. Макса!

Оглядываюсь. Все плывет перед глазами. Кружится. Я медленно и тяжело дышу. Стараюсь

ровно стоять на ногах, но все равно неуклюже покачиваюсь.

– Лия, пожалуйста, - тянет Кира. – Тебе нужно отдохнуть. Пойдем, я отвезу тебя домой.

– Нет. Я должна…, должна…, - без сил падаю.

– Тише, - блондинка подхватывает меня, крепко держит как в тот раз, в парке. Даже, несмотря на перебинтованную правую руку, подруга пряма и решительна. В ней столько

силы, сколько во мне никогда не будет. И силы, увы, не физической. А силы духовной. Она

аккуратно взваливает мое холодное тело на себя и выдыхает. – Идем. Поспишь,

наберешься сил.