Одинокие души
Шрифт:
– Не паниковать? Не смеши меня. Если бы я умерла, мой труп бы не опознали.
– Я бы опознала.
– Неужели? И каким же образом?
– Пощекотала бы тебя.
Такой ответ застает меня врасплох. Я недоуменно поворачиваюсь лицом к Кире.
– И что?
– Как что? – девушка улыбается и закатывает глаза к потолку. – Ты бы отреагировала и
начала хихикать. А твой смех невозможно перепутать ни с чьим другим.
– Но я же умерла!
– Лия, ты же бессмертная задница! Ты
Я неожиданно рассмеялась. Искренне рассмеялась. У меня болели ребра, спина и ноги, но
я смеялась так сильно и долго, что просто перестала обращать на это внимание.
– Так-то лучше, - заключает девушка, и, наконец, снимает очки. – В них жутко неудобно.
– Ну, что, теперь ты скажешь мне, что делаешь в больнице?
– По-моему, очень просто догадаться. – Я выгибаю бровь, и Кира отвечает. – Я пришла
навестить тебя. Все волновались.
– Все? – недоуменно переспрашиваю я.
– Естественно. Ты же теперь член стаи. Мы своих в обиду не даем.
– Неужели? Мне после аварии ходить почему-то гораздо легче, чем после того, как меня
избил Максим.
– Стечение обстоятельств. – Отрезает девушка. – На самом деле тебе банально повезло.
– Повезло?
– Шрам и я думаем, что авария была подстроена. Так что, ты вновь легко отделалась.
– Что? – я ошеломленно отступаю назад и сталкиваюсь с туалетной кабинкой. – Что ты
сказала?
– Подожди. Испытывать ужас и шок ещё рано. Мы лишь рассматриваем данный вариант.
– Но кто и зачем это сделал? –удивленно спрашиваю я. – Какой прок в моей смерти? Или в
смерти Астахова?
– Прок есть. – Кира тяжело выдыхает и подходит ближе ко мне. – Давай сделаем так: ты
благополучно отсиживаешься в больнице эти две недели, никуда не лезешь, лечишься и
принимаешь всю дребедень, что тебе прописали, а потом, когда ты здоровая и
восстановленная выйдешь, я расскажу тебе все, что знаю. Договорились?
– Но почему не сейчас?
– Во-первых, потому что у меня слишком мало фактов, одни лишь предположения.
– А, во-вторых?
– А, во-вторых, с тебя и так хватит потрясений.
– Очень смешно, - саркастически отвечаю я и прижимаю руку к груди. – Твои слова
опасны, Кира. Подстроить автомобильную аварию – это же преступление!
– Понятно, что не чаепитие. Считаешь, мы не понимаем насколько все серьёзно?
– Надеюсь, что понимаете.
– Все не так просто, как кажется. У меня нет доказательств, но я чувствую, что дело не
чисто. – Блондинка выдыхает и откидывает хвост за спину. – Леша водит всего год, и, конечно, вашу аварию можно списать на его невнимательность, но мы-то с тобой знаем, что Астахов самый серьёзный человек на земле. Чтобы он плохо вел? Не заметил впереди
машину,
– Откуда ты так хорошо его знаешь? – недоуменно спрашиваю я. – Вы ведь не общаетесь в
школе.
– Не задавай лишних вопросов.
– Кира, ну хотя бы на это ты мне можешь ответить!?
В моем голосе столько горечи, что девушка неуверенно прикусывает губу.
– Хорошо, - отрезает блондинка. – Этот факт всё равно ничего не изменит. – Она пожимает
плечами и взмахивает руками. – Я и Леша были друзьями.
– Ха, неужели. И когда же вы успели?
Кира неговоритни слова, а мне уже становится не по себе.
– Конечно, - шепотом протягиваю я и обхватываю себя руками. – Вы познакомились год
назад, но я забыла об этом. Я забыла, потому что потеряла память.– Я отхожу дальше от
блондинки.
– Логичный вывод. И почему я раньше не додумалась.
– Лия, это ничего не меняет. Знала я Астахова, или нет, сейчас ты не должна высовываться
из больницы, ясно?
– Почему вы не сказали мне, что знаете друг друга?
– А зачем?
– Как это зачем? – меня начинает колотить. Она задает глупые вопросы, и я злюсь: злюсь
на неё, злюсь на Лешу, злюсь на себя. – Я, словно слепая хожу по улицам. Возможно, рядом со мной проходят знакомые люди, возможно, мы были друзьями, но я их не
замечаю, и знаешь почему? Потому что я их забыла! И сейчас, - я глубоко вдыхаю и
недовольно подхожу к Кире. – Сейчас любая информация, любые сведения важны для
меня. Мелочи могут помочь мне восстановиться, могут помочь мне вспомнить. А вы
скрываете от меня такие простые и банальные вещи, как дружбу! Берете и тупо скрываете!
На последнем слове я срываюсь и чувствую дикую боль в пояснице. Резко сгибаюсь,
ощущаю головокружение и неуклюже кренюсь на бок.
– Лия…
– Не трогай меня, - рявкаю я. – Вы притворяйтесь друзьями. На самом деле ты, Леша, мои
родители – все вы обманщики, которые и не думают рассказать мне правду!
– Перестань. Дай мне помочь тебе.
Кира тянет вперед руки, но я не позволяю ей притронуться. Она лгунья, как все
остальные.
– Уходи!
– Приди в себя! – командует блондинка и, наконец, кладет свои худые руки мне на плечи.
Правое обдает жаром, и я сжимаю в кулак ладонь. – Твоя истерика не разрешит проблему.
Ответы не свалятся на тебя с неба, так что придется поискать их.
– Зачем искать то, что находится перед носом?
– Ты многого не видишь, Лия. Дело не в том, что ты слепая, а в том, что ты не хочешь
замечать.
– Тебе не понять меня.
– Я всегда понимала тебя так, как не понимал никто другой, - уверенно отрезает Кира и