Одинокие души
Шрифт:
– Куда?
– Пойдем.
Мама тянет меня к каким-то длинным, бесконечным столам. Вокруг них скопились люди, в основном женщины. Они режут фрукты, овощи, колбасу. Раскладывают на тарелки
бутерброды, грибы и канапе.
– Помогай, - приказывает мама, уходит, и я сглатываю. Вытираю слезы, осматриваюсь.
Вдруг вижу вдалеке Киру. Бегу к ней.
– Эй, - я едва не врезаюсь в блондинку. Та пьет виски из чашки. Кажется, это мамин
любимый сервиз. – Мы должны
– Ты чего такая нервная? – удивляется подруга. – Давай лучше выпей со мной, расслабься.
– Да, не собираюсь я расслабляться!
– Господи, Лия. Утихомирь пыл. Что никогда не была на похоронах?
– Очнись! – визжу я. – Это Лешины похороны! Леша скоро умрет!
– И что? Все умирают.
– Издеваешься?!
– Милая моя, - Кира отставляет чашку, кладет мне на плечи холодные руки. – Ты ничего не
сможешь сделать. Такова жизнь.
– Нет!
Я сбрасываю ладони подруги, бегу как можно дальше от неё. Натыкаюсь на маму, резко
поворачиваюсь к ней спиной и несусь в сторону актового зала. Тут тоже много людей. Мои
одноклассники сидят на предпоследнем ряду, Трубецкая машет рукой, подзывает меня к
себе. Я нехотя приближаюсь.
– Мне так жаль, - протягивает она, и жалостливо улыбается. – Астахов ведь был твоим
другом.
– Почему был?
– Как почему? Он ведь скоро умрет.
– Не правда, - я глубоко втягиваю воздух, и испуганно прикрываю глаза. – Нет, он не умрет.
Нет, нет.
– Ну чего ты сопротивляешься? – удивляется Марина. – Людям свойственно уходить.
– Замолчи.
– Законы природы не перепишешь.
– Замолчи.
– Такова его судьба.
– Замолчи!
Я зло размахиваюсь, хочу ударить Трубецкую по губам, но тут мою руку перехватывают.
Растеряно поворачиваю голову в сторону.
Макс.
– Ты чего? – недоуменно протягивает он, сжимая мою кисть. – Опять взялась за своё? Да?
Решила подраться?
– Нет, - оправдываюсь и горблюсь. – Нет, я не хотела.
– Хотела. Ты собиралась ударить её.
– Но она плохо говорит о Леше!
– И что теперь? Из-за этого она заслуживает того, что ты собиралась сделать?
– Максим, - беззащитно протягиваю я, и тянусь к парню. – Максим, что же мне делать?
– Не надо, - он отстраняется. – Не прикасайся ко мне.
– Что? – ошарашено замираю. – Почему? Ты больше не любишь меня?
– А разве когда-то меня любила ты?
– Конечно!
– Всему виной твоя память, - недовольно усмехается Макс. – Ты ведь забыла, да? Наши
отношения – фикция, обман. Фальшивка.
– Не говори так.
– А как говорить? Ты добилась своего. Сыграла
– Максим!
– Нет, - парень грубо выпускает мою руку и жестко чеканит. – Я сожалею, что отдал тебе
свое сердце.
Разворачивается и уходит. Бросает меня.
– Макс! – кричу и вытираю слезы. – Максим, вернись, пожалуйста!
От горя не могу остановиться, и взять себя в руки. Судорожно плачу, пьяно отхожу назад, как вдруг врезаюсь во что-то твердое спиной. Оборачиваюсь. Ладонями прикрываю рот, чтобы сдержать крик.
Это поминальный стол.
На нем стоит огромная фотография Астахова: его улыбающаяся физиономия, обрамленная
каштановыми кудрями, очаровательные ямочки, густые брови. Вокруг свечи, свечи, свечи.
Какие-то бумажки, игрушки, медали. Перед глазами всё плывет, но я успеваю уловить
одну фразу:
Это из-за тебя, Бронская. И ради тебя.
– Нет!
Подрываюсь на кровати, испуганно сглатываю.
Недоуменно протираю руками лицо, понимаю, что оно мокрое и встаю с постели.
Приближаюсь к зеркалу, вижу красные глаза, уставшее, невыспанное лицо. Грустно
выдыхаю, хочу вновь пойти лечь, но вместо этого плетусь в ванну.
Дома тихо.
Наверно, никто ещё не проснулся.
Бросаю взгляд на настенные часы. Полчетвертого. Не удивительно, что все ещё спят.
Только мне снятся кошмары, и только мне суждено видеть их каждую ночь.
Включаю свет, прохожу в ванну. В зеркале все то же уставшее выражение. Умываюсь
прохладной водой, и облегченно выдыхаю: хорошо, что всем кошмарам приходит конец.
Неожиданно усмехаюсь, вспомнив сон. Просто поразительно, насколько глупыми и,
порой, нелогичными бывают события в сновидениях, и какого мы хотим порядка в жизни, если даже во снах не способны ничего контролировать?
– Лия?
– Растеряно оборачиваюсь и вижу на пороге Карину. – Ты чего не спишь? Сейчас и
четырех нет.
– Приснился кошмар, - поясняю и выпрямляюсь. – А ты что ходишь?
– Услышала, что кто-то в ванной. Решила проверить.
– Ну, как видишь здесь я.
– Ясно.
– Сестра кивает, смотрит на себя в зеркало и сонно зевает. – Тогда я пойду дальше
спать.
– Да, иди.
Карина собирается уходить, когда в ванной внезапно проносится глухой хлопок и резко
выключается свет. Мы обе вскрикиваем, пугаемся и прыгаем навстречу друг другу.
– Какого черта? – визжит сестра. – Что это было?
– Наверно, выбило.
– Думаешь?
– Ну, а что это ещё может быть. – Тянусь рукой к другому выключателю. У нас в ванной