Одинокие души
Шрифт:
обходной вариант. Его придумала ты, когда только возглавила стаю: пункт о замене. Если
находится в стае человек, готовый пройти испытание вместо тебя, результаты
аннулируются, а ты можешь спокойно числиться в ней, как ни в чем не бывало.
– Я заменила тебя, - понимающе шепчу я, и озадачено хмурюсь. – Так ведь?
– Я…, я до сих пор не понимаю, как позволил этому случиться! – искренне восклицает
Леша и виновато откидывает назад голову. – Боже, я был таким придурком!
встать на этот край, прыгнуть. Мне…, мне так жаль.
– Но что же произошло?
– Канат оборвался, - тихо сообщает Астахов. – Ты самоотверженно заняла мое место, и
лишила себя самого дорогого: памяти.
Ошеломленно отворачиваюсь, закрываю глаза. Вот оно. Вот тайна моей амнезии. Я
прыгнула с крыши, канат оборвался, тело грубо врезалось в асфальт, и год жизни вылетел
из моей пробитой головы. Вот тот самый момент, которого я ждала. Вот он.
– Оборвался канат, - повторяю я, и внезапно усмехаюсь. Нервно прикладываю ладонь ко
рту, качаю головой, не верю, схожу с ума, ужасаюсь. – Какая дикая глупость.
– Ты спасла мне жизнь, - с восхищением протягивает Астахов. – Ты спасла меня, Лия.
– И это единственное, чему я искренне рада.
– Я знаю…, знаю, что ты хороший человек! Просто ты попала в нехорошую ситуацию.
– Нет, Леша. – Горько отрезаю я, и поворачиваюсь лицом к другу. – Не важно, какие
проблемы сваливаются тебе на шею. Важно то, как ты их решаешь. Именно это
определяет, хороший ли ты человек, достоин ли ты жить, сможешь ли ты стать
счастливым. Я провалила этот экзамен, - нервно всхлипываю и поджимаю губы. –
Оплошала по самое не хочу.
– Лия…
– Нет. Не надо, - я останавливаю его, взмахнув рукой. – Не стоит жалеть меня. И слова
твои успокаивающие я не хочу слышать. В них нет смысла, он потерян, так как ничто не
сможет изменить правду, переписать прошлое или стереть истину. Я испортила жизнь
многим, я изувечила то, во что сама же верила. Играла на чувствах, обманывала и
презирала: неважно каким образом, главными остаются факты. А они свидетельствуют о
том, что во мне не осталось ничего человечного. Даже у каменной глыбы, - я громко
вдыхаю воздух, борясь с прикатившими слезами. – Даже у неё больше развиты чувства, совесть и мораль.
– Не говори так.
– А как говорить? Нет, мы, конечно, можем претвориться, будто всё нормально, и вообще
ничего не происходило. Но это ведь неправда! На моих плечах груз ответственности, весом в несколько тон. Там сосредоточены человеческие жизни, чувства, надежды. Там
гораздо больше, чем один безобидный обман третьеклассника. И что ты предлагаешь с
ним сделать? Выкинуть?
прокатит.
– Я предлагаю тебе смириться, - неуверенно шепчет Астахов. – Прошлого не исправить, зато, позабыв о нем, ты обеспечишь себе будущее.
– Какое будущее может быть у человека, обрекшего друзей, родных, близких на страдания?
А? – Я горько улыбаюсь и смотрю в окно. Там начинает темнеть, небо оседает над
городом, покрывает крыши домов темно-сиреневым пластом. Дети идут, спешат домой.
Они смеются, ни о чем не думают, ни о чем не беспокоятся, ни о чем не подозревают.
Сейчас та маленькая девочка, ворвется к себе в комнату, включит телевизор и под звуки
любимого мультика начнет делать уроки, валяться на диване, или играть в компьютер. Она
никак не связана с убийствами, её никак не касаются подростковые суициды, бойцовские
клубы. Она счастлива. И она по-настоящему свободна. Жаль, что это время пролетает так
быстро. – Отвези меня домой.
– Уверена, что не хочешь больше поговорить?
– Астахов смущенно ерзает на сидении и
проглатывает ком в горле. – Я ведь всегда готов поддержать тебя.
– Мне кажется, что мы уже достаточно на сегодня придумали причин, из-за которых, как
бы смешно это ни звучало, хочется потерять память. – Нервно усмехаюсь. – Может, я
счастливица? Не каждому позволено совершить столько зла, а потом попросту забыть о
нем. Многие живут с содеянным целую жизнь, а мне предоставлен шанс начать всё
заново. Вдруг это судьба?
– Так, может, стоит воспользоваться этим шансом?
– Ты, правда, считаешь, что это хорошая идея?
– Не знаю. – Парень заводит двигатель и пожимает плечами. – Не знаю, Лия.
ГЛАВА 11. ОДИНОКОЕ ОДИНОЧЕСТВО.
Приходится отбросить эмоции на неопределенный срок.
Мы с Лешей поднимаемся ко мне, находим мою сестру на кухне, я облегченно выдыхаю, наконец, могу попытаться начать трезво мыслить.
В зале придумываем с другом хитрейший план.
Пока Астахов разговаривает с Кариной, читает ей тирады и объясняет, что она набитая
дура, я пробираюсь к ней в комнату и прячу пакет с деньгами под кровать. Ни то, чтобы
было гораздо сложней положить сумму на место, в копилку родителей: просто у меня есть
неплохая идея, которая позволит держать сестру в ежовых рукавицах.
– Спрятала? – интересуется Леша, когда мы вновь встречаемся в зале.
– Ага. – Киваю. – Надеюсь, сработает. Кстати, чтобы не выглядело слишком жестоко, я
тридцать тысяч положила на место, а пятнадцать бросила Карине под кровать.