Одинокие женщины
Шрифт:
Сюзанна работала секретаршей управляющего швейной фабрикой. Она не была красавицей, однако обладала несомненным обаянием, которое должны были оценить участники церемонии. Ее молодой муж занимался чем-то, связанным с компьютерами.
— Как только увидал ее в первый раз, — говорил Алан Вейсс в предыдущем интервью, — у меня в мозгу что-то щелкнуло. И уже через неделю мы были помолвлены.
— Но у вас было так мало времени, чтобы получше узнать друг друга, — возражала Берни. — Почему вы не захотели подождать?
— А зачем? — Сюзанна сжала руку суженого, и они обменялись восторженными взглядами. — Разве
Сегодня во время церемонии Берни против обычного находилась не среди съемочной группы, а среди гостей, не в силах противостоять очарованию древнего ритуала. Профессиональное чувство подсказывало, что для полного успеха придется кое-что подрезать. Жених явно нервничает. Трогательная деталь. Невеста сияет от счастья. Трудно поверить, что это та самая бесцветная девушка, которая уныло жевала свой ленч в забегаловке у «Кид-Гро» всего неделю назад. Сюзаннина мамаша то и дело сморкалась в батистовый носовой платочек (Берни молилась про себя, чтобы это заметил и оператор) и могла бы быть мамашей кому угодно. То ли Берни показалось, то ли она на самом деле чем-то напоминает Аделаиду Хонг?
Может быть, это сходство было тому виной или еще какая-то задетая в ее душе струна, но уже к середине церемонии от профессионального хладнокровия не оставалось и следа, она горячо сочувствовала новобрачным и даже представляла себя на их месте. И не важно, что она ни слова не понимает на иврите. В воздухе носилось что-то особенное, незабываемое. В какой-то момент жених разбил об пол бокал. Берни спросила, что это значит.
— Так делают уже тысячи лет, в память о падении Вавилонской башни и в назидание новобрачным, что их свадьба совершается в соответствии с древней традицией.
— Традицией, — выдохнула Берни, проглотив комок в горле.
Остаток дня она проторчала в студии, просматривая отснятые пленки вместе со своим продюсером и двумя сотрудниками из «Паблисити».
— Тебе не кажется это чересчур по-еврейски? — спросил Хи.
— Нет, — покачала головой Берни. — Поверь, у любви нет национальности.
— Да, — пробурчал он. — Это правда.
Видеосъемка удалась на славу, концовка получилась отменная. Сериал начнут показывать завтра же — и до конца будущей недели. Хи уже позаботился об анонсе.
— Ты отлично поработала, малышка, — заметил Хи, прощаясь в конце дня. — Будем надеяться, это отразится на рейтинге.
Дома оказалось, что у Стива припасена бутылка шампанского.
— Давай напьемся в стельку, — предложил он, — по такому случаю.
— Какому еще случаю?
— Окончания твоего проклятого сериала, конечно! Прощайте, «Одинокие сердца»! Здравствуй, милый Стиви! Все случилось как нельзя кстати. Ты не прочь отметить это, поджидая меня на Антигуа? Я как раз отправляюсь снимать ролик для «Швеппса» на Милл-Риф.
Берни, смакуя шампанское, задумчиво спросила:
— А что ты скажешь, если мы сделаем этот отпуск нашим медовым месяцем?
Наверное, Стив ее не услышал. Наверное, он не поверил своим ушам. Она сама-то с трудом поверила. Слова вылетели как бы сами собой. С умыслом? Она и сама не знала. Зато знала, какого ответа следует ждать от Стива.
— Я сказала, — повторила она, — что мы могли бы устроить там грандиозный медовый месяц. Стив, я бы хотела, чтобы мы поженились.
—
Ответом ему было гробовое молчание.
— Ты же пошутила, Берни, правда? — ошеломленно уставился он на нее. — Ты же вечно меня разыгрываешь!
— Разыгрываю?! — взорвалась она. — По-твоему, наша свадьба может быть розыгрышем?! — Берни больше не в силах была сдерживать терзавших ее в последние месяцы сомнений. Боже, ему и дела нет до того, какая буря бушует у нее в душе! — Ты настолько равнодушен ко мне, что даже ни разу ни к кому не приревновал!
— Приревновал? — окончательно остолбенел он. — С какой это стати? Я тебе верю!
— И тебя ни разу не задело, что вот уже три недели подряд я провожу всю ночь где-то в городе? И что по меньшей мере с полсотни парней из тех, с кем я знакомилась, хотели назначить мне свидание?
— Это не задевало меня, поскольку не задевало тебя, — тут же ответил он. — Ты уже большая девочка, Берии, и сама можешь о себе позаботиться. Ты всегда это умела.
— Так вот, иногда женщине хочется, чтобы для разнообразия о ней позаботился кто-то другой! — выпалила она. — Кто-то, кому, черт побери, есть дело до ее самочувствия, до ее безопасности. И если бы ты действительно любил меня, Стив, ты бы сам настоял на том, чтобы следовать за мной и охранять мои интересы. Если уж на то пошло, то они в некотором роде и твои тоже!
— Признайся честно, что тебе вовсе не нужна была дуэнья в каждую из этих ночей. Какого дьявола, да ведь вокруг тебя вечно крутятся ребята из съемочной группы! В конце концов у меня есть занятия поважнее, чем слоняться вокруг твоей юбки!
— Это какие же занятия поважнее? Чесать языки с дружками? Пялиться на «Великие моменты в баскетболе»? Зная все это время, что я провожу вечера в обществе совершенно незнакомых людей, которым бог знает что может взбрести в голову?! Ну, так позволь тебя заверить, что любой нормальный мужик на твоем месте забеспокоился бы, черт возьми! Но нет, не мой мистер Хладнокровие! Нет, что вы! Ни за что, ведь на это потребуются усилия! Ты вечно твердишь, что любишь меня и заботишься обо мне, но все это — пустая болтовня, Стив, сплошной треп! Потому что если на свете и есть что-то, о чем ты действительно заботишься — а временами я даже и в этом сомневаюсь, — так это твоя распрекрасная драгоценная пресловутая свобода! Вот только свобода от чего, Стив? От меня? От ответственности? От настоящей жизни?
— А как насчет свободы от ссор? — перебил он, надеясь свести все к шутке.
— Вот, пожалуйста! — еще пуще разбушевалась Берни. — Ты никогда не относился ко мне всерьез! Никогда! По-твоему, я совсем бесчувственная? — Список его прегрешений рос с катастрофической скоростью. — И что мне не хочется того, чего хочется остальным женщинам? Мужа? Детей? Что же я, машина какая-то?! Или ненормальная? Да пойми ты, ублюдок! За этот последний месяц я повидала толпу народу, и у большинства из них гораздо более стесненные обстоятельства, чем у нас с тобой. О'кей, тебе угодно обзывать их «Одинокими сердцами», хотя, на мой взгляд, это звучит ужасно. Но они по крайней мере стараются что-то предпринять. Не корчат из себя недотрог, пытаются найти партнера, чтобы жить по-настоящему, Стив. Ибо нет ничего более настоящего, чем создание дома, семьи, воспитание детей…