Одинокие женщины
Шрифт:
«Уже два раза, — мрачно напомнила себе Берни. — Уже два раза за этот месяц я пытаюсь заключить сделку, и оба раза неудачно. Сначала со Стивом, теперь с Хи. Изрядный удар по самолюбию».
И все же некое шестое чувство шептало Берни, что Хи будет стараться ее удержать.
…В самом центре студии имелось большое открытое пространство, именуемое «Зоопарк». По его периметру располагались монтажные кабинеты. Здесь из невероятной каши кусков и обрывков составлялись ежедневные программы. Здесь сценаристы сочиняли сценарии для новых серий, тогда как в соседних кабинетах ведущие пытались
Если Берни не была занята в своей каморке, обычно она торчала в «Зоопарке».
В этот понедельник она, как всегда, появилась в «Зоопарке», чтобы на пару с Джейми Макалистером выступать в программе «В пять часов на десятом канале». До съемок оставалось еще больше часа, а она была уже в полной боевой готовности, с отменным макияжем и в новом, потрясающе элегантном платье.
— Привет, Джейми, — шепнула она. — Мне сегодня надо бы смотаться пораньше. Прикроешь?
— Нет проблем, — отвечал он, присматриваясь. — Что это с тобой? Ты же сегодня не в эфире?
Она нервно прикусила губу:
— Слушай, пожалуйста, не проболтайся об этом, особенно — сам-знаешь-кому. — И она кивнула в сторону офиса Фейнстейна.
Она дождалась, пока Хи не вышел из своего офиса и не направился в «Зоопарк». И тогда выскочила, едва не сбив его с ног. Он все еще стоял в полной растерянности, когда услыхал голос Джейми Макалистера.
— Слушай, — зашептал тот, — я ничего тебе не говорил, но у нашей малютки Берни сегодня просмотр.
— Да? — протянул Хи. — Она сама тебе сказала?
— Она выскочила отсюда с лицом, покрытым штукатуркой, так что и говорить ничего не надо было! Наверняка кто-то пригласил ее для пробы на Эн-би-си, не меньше!
Джейми ошибался насчет Эн-би-си, хотя угадал насчет остального. Берни действительно готовилась в тот вечер предстать перед камерой. Надо сказать, что из множества испробованных во время съемок сериала «Одинокие сердца» источников лишь один показался ей привлекательным.
Это начинание называлось «Люди — к людям» и работало на всю страну, претендуя на нечто большее, нежели просто компьютерный банк данных. Скорее некое пространство, где серьезные преуспевающие граждане могли бы встретить друга (или подругу) жизни по принципу избирательности. В члены клуба входили главы корпораций, представители богемы, бизнесмены международного класса, деятели с Уолл-стрит, адвокаты, ученые, продюсеры — короче, все те, для кого время — деньги. Плата была немалой — две тысячи долларов в год — и возвращалась только в самых редких случаях откровенного провала. С клиентом работал «персональный консультант», чтобы выяснить его запросы и предложить список наиболее подходящих вариантов, имеющихся в распоряжении компании.
Берни уже успела заполнить анкету на шести страницах, включавшую все: от любимой музыки до политических симпатий и антипатий.
— Вы ищете компаньона? — спросил консультант.
— Я ищу, — отчеканила Берни, — только мужа.
— Понимаю, — последовал ответ.
Среди прочих услуг члены клуба могли пользоваться и видеотекой. Консультант пояснил, что
Затем консультант подберет для Берни несколько пленок с образами мужчин, наиболее отвечающих ее запросам. Если она выберет кого-то из них, ему также покажут пленку с записью Берни. И только в том случае, если заинтересованными окажутся обе стороны, компания устраивает знакомство.
— Таким образом, — заверил консультант, — вы знакомитесь только с тем мужчиной, которого выберете сами, зная к тому же, что и он выбрал именно вас.
— Звучит привлекательно, — заметила Берни. — Проводите меня в студию.
Оказавшись перед камерой, она нервно облизнула губы и изобразила профессиональную улыбку, не забыв развернуться самым выгодным ракурсом к объективу. А затем… живая, восхитительная, свежая, как бутон, Берни засияла очарованием.
Просматривая эту пленку много позже, она с удовлетворением отметила, что это было самым удачным выступлением за всю ее карьеру.
Глава 13
— Аврам! — окликнула Диана. — Выгляни в окно!
Над ее балконом порхали первые в этом году снежинки. Под дыханием легкого ветра они кружились, танцевали, ненадолго опускались в выемки в бетоне, чтобы в следующее мгновение снова устроить призрачную пляску. Белесый воздух казался плотным и тяжелым от снега, сквозь пелену нельзя было различить ни улиц внизу, ни неба наверху. Так легко было вообразить, что они остались вдвоем, отрезанные от остального человечества.
Вдвоем на острове. Воистину так. Они с Аврамом обитали на острове, отрезанном от привычного для нее мира.
Поначалу ей казалось, что их связывает только физическое влечение сродни голоду, который сам по себе утолится через несколько недель. Но время шло, а их чувства становились все сильнее, все серьезнее.
Возвращаясь с работы, Диана знала, что дома ее ждет Аврам. Они вдвоем приготовят и съедят ужин, поболтают, посмотрят новости. Потом он обычно немного работал над тезисами, покрывая страницу за страницей мелкими неразборчивыми каракулями, в то время как она приводила в порядок содержимое своего брифкейса. «Как, по-твоему, это звучит?..» Они постоянно обменивались идеями, находя удовольствие в этой своего рода разминке для мозгов. Диана постигала особенности семантики Витгенштейна, Аврам — перипетии тяжбы «Симплекса». Они часто спорили, отстаивая и анализируя свою точку зрения.
Естественно, они болтали и о приятелях, профессорах, коллегах. «Хотел бы я познакомиться с этим твоим Байроном», — говаривал Аврам. Или: «Твоя подруга Флер кажется мне ужасно смешной».
«Как-нибудь на днях…» — обычно бормотала Диана, сама не зная, происходит ли ее нерешительность от эгоистичного желания сохранить Аврама для себя одной или же от страха представить его на всеобщее обозрение.
Часто они играли в шахматы на сон грядущий. Затем чудесные интимные минуты — и крепкий сон.