Одинокий рейд
Шрифт:
— Потерян сигнал с антенны, — подтвердил моргающие лампочки сбоя системы оператор станции.
Терентьев одним взглядом дал понять вахтенному — «разобраться» и подстегнул операторов:
— Доклад по воздушной и подводной обстановке каждые две минуты.
Сам продолжал прокручивать в голове последние сообщения, пытаясь систематизировать цели противника и предпринятые контрдействия:
«Офицер из дивизиона живучести с группой вооруженных моряков отправлены в помощь морпехам. Усиленны посты свободными от вахты. Прикомандированные аргентинцы взяты под арест.
Звонили летуны с ангара — забаррикадировались! И пострелять у них есть из чего, но
Командир морпехов скорей всего погиб — прапорщик, принявший на себя командование доложил: «…противник продвигаясь, применяет миниподрывные устройства. Локализовали группу из трёх бойцов противника в подбашенном отделении…».
Пока всё! Вряд ли им нужна «АК-130», тем более там почти барбет, не так-то просто всковырнуть и взрывчаткой.
Какая взрывчатка, какой мощности? Наверняка не очень мощная, иначе им самим не поздоровится. Куда они ломятся? К реактору, к ГЭУ [87] или в румпельное отделение? Там защита какая-никакая. План корабля у них вряд ли есть. Значит, будут течь как вода, из предположений и логики расчёта, но куда удобно. А самые легкодоступные — это жилые помещения старшин и матросов. Туда их и будут выдавливать морпехи. Что там ещё прапорщик? Не знает количество проникнувших на корабль»?!
87
Главная энергетическая установка.
Терентьев выискал взглядом монитор, передающий видео с кормы. Камера была установлена перед рандеву с транспортом, практически перед самой атакой в посту управления взлёта и посадки, разъёма там штатного не было — просто наскоро кинули «сопли». Пост обстреляли, видимо зацепило и миникамеру, и теперь картинка «лежала» боком.
«Сколько их? Судя по тому, сколько их накрошил «Кортик», теперь разбросанных по палубе, то было немало. Отмотать запись и можно фактически точно подсчитать. Кстати, заодно и посмотреть…, что-то заметил, какую-то странность в нападавших, рожи размалёваны — спецназ явно, но что-то ещё…, чёрт …, ладно потом. Но просмотр поручить…, - огляделся. На ГКП не протолкнуться — усиленная вахта, — короче, есть кому».
Озадачил первого подвернувшегося — штурмана, чтобы тот озадачил в свою очередь кого надо.
— И пусть охрана — снаружи, — мотнул головой на двух матросов в бронниках, в касках, с автоматами, — тут уже дышать нечем.
«Спросили бы его: «ты в порядке?», ох, как бы он ответил: «я не в порядке!!! Я в большом непорядке!!!», пока на корабле, словно червяки в яблоке, ползали чужаки, вгрызаясь в его металлическую (и человеческую) плоть, руша порядок, и убивая.
Приказал не докладывать ему о потерях и раненых. Пока. Он впервые терял людей. Это выводило из себя и могло повлиять на трезвый расчёт и холодную голову. И делал над собой почти физическое насилие — делать то, что должен, чему научен, а не бежать сломя голову с «калшом» наперевес, очищая свой, СВОЙ, чёрт побери, корабль от врагов! Оставляя профессионалам морпехам делать своё дело! При этом надо внушать экипажу личную уверенность и спокойствие, дескать всё под контролем! Потому что слишком уж это было…, как удар ниже пояса — наглый абордаж! И гнал от себя крамольную мысль, боясь притянуть надуманное: «чем такое, позорное, уж лучше бы торпеду в борт или ракету, на худой конец». Но — нет! Этого только не хватало!
А потому, снова внимание
«Эртээсникам» можно верить — «стелсов» практически ещё и у амеров толковых нет, а вот акустики…. Акустикам сложно! Крейсер галсирует на 25-и узлах противолодочным. Естественно своим шумом забивает «слухачей». Плюс — волнение на море, близкое к штормовому! И если субмарина крадётся на малой глубине, то её кавитация весьма эффективно заглушается всеми всплесками и хлюпами волн.
К тому же у аргентинцев именно дизельные ПЛ — по сути самые тихие в классе.
Конечно, можно было себя похвалить, что перед подходом аргентинского судна, приказал вернуть «камова» на борт, потому что крутись он поблизости во время абордажа его запросто могли «смахнуть» ПЗРК. Да и сейчас бы, случись поломка, куда его сажать — на корме пока чёрт его знает что творится.
Но именно сейчас противолодочный вертолёт пригодился бы как нельзя кстати».
Отвлёк дежурный по кораблю — именно он плотно «сидел» на контроле по перемещению противника по крейсеру, собирая информацию с любого источника: камеры видео, звонки с боевых постов о любом нештатном шуме или просто обрыв каких-то цепей с предупреждающе моргающими контрольными диодами.
Подобная неконкретика вынуждала его тихо паниковать, и он предложил, от греха подальше, а точнее от вероятности ядерной диверсии, заглушить реактор.
— Нет, — Терентьев засомневался лишь на секунду, рвано, видимо как думал, так и подавал свои доводы, — это захват. Хотели бы уничтожить — смонтировали на транспорте подводный торпедный аппарат или вообще…, жахнули брандером. А эти не фанатики, туда они не полезут, не самоубийцы. Вывести из строя думаю их задача, что бы стали лёгкой добычей и сдались. Корабль их интересует. Нужен им. Наверняка хотели бы сюда — на ГКП и срубить, так сказать «голову», но неудобно — с кормы пока доберёшься. Вот и лезут…, скорей им нужно румпельное или главная энергетическая установка, турбины. Что бы обездвижить крейсер достаточно и просто повредить редуктор, но….
Немного поколебавшись, всё же приказал:
— Кормовое машинное отделение — заглушить котлы, отвести пар, закрыть заслонки. Ввалился штурман. То есть, за общим напряжением Терентьев и не заметил бы, но от того пахнуло свежим морозным ветром, а значит был наверху. Доложил — оказалось, что камера на корме работала, так сказать, лишь онлайн и записи не было. Штурман выглядел озабоченным, скорее расстроенным, хотел ещё что-то сказать, но вышел на связь прапор-морпех.
Голос в переговорном устройстве, выведенном на «громкую», скрипел помехами, слышалась стрельба, крики.
— Передовая группа противника пробилась к кормовому машинному отделению, но там и стали. Больше не бухают — скорей всего у них закончилась взрывчатка. Блокируем! Несколько человек проникли в вентиляторные аппаратные. Повредили электростанцию № 2. Много их на ярусе матросских кубриков. Эти упыри там плотно «окопались». Должны понимать, что их дело — швах, но огрызаются! Сложно. Гранаты применяем только светошумовые, — он тяжело сглотнул, потом видимо хлебнул из бутылки. Продолжил, — надо выйти по общекорабельной — предложить им сдаться. Иначе много парней положим — нам зачистить будет ещё тот геморрой.