Одиссей
Шрифт:
Огонь! Огонь! Огонь!
Высунувшись из-за камней, я тоже стрелял в золотого колосса, но мощнейший обстрел беспокоил Небесного Ястреба не больше, чем легкий дождик. Единственное, чего мы добились — он выставил перед собой одно крыло, превратив его в подобие огромного щита, об который бессильно разбивались огненные всплески. Затем повернул то, что напоминало голову в клювастом шлеме — и из прорези-ока ударил яркий синий луч, мгновенно разваливший приближающийся «Каракурт» на две горящих половинки.
А затем Ястреб пошел, побежал вперед, и наш сосредоточенный огонь не смог даже притормозить его рывок. Удар крыла — и боец в кибернетическом «Гоплите» отправился в полет, отброшенный метров
— Жалкая бронза и слабое серебро не повредит золоту Вечности, — презрительно фыркнул голос, — У вас нет оружия из твердого света или пространственных уничтожителей, чтобы пробить измененный иллиум его брони. Он прикончит всех, если мы не остановим его, ювейн!
Ожившая птица Вечности сходу проломила наш передовой рубеж, опрокинув бронированный глайдер. Одним движением смела со своего пути тяжеловооруженных бойцов Крика. Каждый удар крыла, каждая вспышка синего луча были смертельными, и фригольдеры в ужасе попятились. Оборона рассыпалась почти мгновенно — повезло, что наша группа оказалась не на острие основного удара…
Сердце, ускоряя свой бег, настойчиво застучало в груди, заглушая даже треск выстрелов и грохот разрывов. Как остановить эту смертоносную Руну, черт побери?! Я лихорадочно перебирал варианты — если против золота работает только золото, я могу применить Живые Цепи или выпустить Азимандию. Но как Цепи сработают против создания такого размера, полностью заключенного в золотой доспех? Свяжут его? Остановят?
— Наше золото тут бесполезно. Небесный Ястреб — лишь Руна, оболочка для Восходящего. Цепи не сокрушат ее броню. Они способны задержать, но не остановить его! Азимандия же трусливая тварь, а не воин. Она ничем нам не поможет, и ее серебряные Руны-Существа тоже. Но у нас есть способ покончить с ним, ювейн!
— Какой? Какой, черт побери?!
— Думай, ювейн! — загремел голос, — Кто сильнее золота Вечности?
Нашел же время для загадок — каждую секунду гибли люди! Испытывая дикую, бессильную ярость — на него, на себя, на то, что творилось вокруг, я напрягся, пытаясь сообразить. Сильнее золота — небо, а за ним уже идут Единые… Или есть что-то еще в этой дурацкой иерархии Восхождения?!
Концентрация. Применив этот Навык, я на мгновение очистил сознание от посторонних эмоций. И тут же понял, вспомнил — гудящее Око, прикосновение Его взгляда, слова моего вселенца:
— Он не служит Вечности и никогда ей не служил…
Наблюдатель! Он та сила, которая сильнее золота Вечности. Он тот закон, что обязаны соблюдать все без исключения обитатели этого мира. И даже Кел, создавшие эту систему — по какой-то странной причине вынуждены принимать ее правила, хоть и с некоторыми оговорками.
Наблюдатель закрыл для полетов этот район Единства. Кнут в шкуре Небесного Ястреба сражается на земле — просто потому, что это эффективнее, или есть другая причина? Скорее всего, он боится взлететь, ибо каэдометрика Наблюдателя не дремлет…
Полностью опровергая мои домыслы, Небесный Ястреб взмыл в воздух, на ходу трансформируясь в огромную золотую птицу. Невероятная гибкость конструкции и невозможная маневренность — он словно играл с нами, демонстрируя
Но почему? Почему он может летать в запретной зоне? Потому что это Руна? Или у птиц Вечности другие отношения с Наблюдателем, им позволено нарушать запреты?
— Кел стоят выше, — напомнил голос, — Они могут странствовать между Вечностью и Единством, могут пересекать пустоту, им доступны места, недоступные младшим… Но некоторые правила едины для всех…
Некоторые правила? Какие? Высотность — нет, отметаем… Оставались… Черви? Наблюдатель сбивает аппараты, если они ассоциируются с Червями. Его незримые техниты отслеживают летающих самок Червей, не позволяя им проникнуть в Круги по массе признаков, из которых внешний вид — далеко не самый важный. Белый Дьявол говорил, что даже фрагменты Червей на борту винтокрыла вызовут агрессию, а ведь Наблюдателя нельзя назвать тупой системой. Значит, таким образом он страхуется от метаморфизма, рунной трансмогрификации и других ухищрений, к которым могут прибегнуть Восходящие, желающие протащить замаскированную матку Червей в Круг — и правила этой страховки неумолимы. У меня нет под рукой органического хитина, но имеется кое-что получше.
Их запах. Руна Феромонов!
— Правильно, ювейн. Плохой способ, но дозорные башни с мечами истинного света они уничтожили в первую очередь…
— Почему ты не сказал раньше?!
— Потому что ты сам должен находить верные решения. Действуй, пока еще не поздно! Или отдай мне тело, я сделаю все сам!
Вот уж нет!
Небесный Ястреб быстро вернулся, оставив на зданиях пылающие шрамы. Свистящая смерть! Он мог бы накрыть рейд с воздуха, но главарю изгоев словно доставляло удовольствие жечь и крушить фригольдеров на земле. Второй вездеход, кувыркаясь, пролетел мимо. С грохотом врезался в стену, со стоном рвущегося металла рухнул вниз. Из распахнувшихся люков с трудом выползал контуженный экипаж — а Ястреб добавил им прыти, добивая изуродованную машину своим синим лучом. Дьявол, дьявол, дьявол, его нужно немедленно остановить, иначе он просто перебьет нас всех!
В двух шагах от меня Лэндо стрелял из рунного лука, усиленные Стихией Льда стрелы серебристыми вспышками врезались в Ястреба, но без всякого толку. Я вдруг увидел Толю Грохота, с помощью Динамита прилаживающего на плечо длинную трубу ракетомета. Мгновение — и сверкающая искра, оставляя за собой дымную струю, рванулась к золотому гиганту, в упор врезалась в него!
— На тебе, сука! За десант!
Взрыв! Облако огня и дыма окутали Небесный Ястреб. Начинка «Пилума» явно была термической, однако никакого вреда противнику не нанесла — разве что заставила слегка покачнуться, теряя равновесие. Словно раззадоренный, Ястреб медленно обернулся к нам. В этот момент я очень хорошо разглядел его — громадная, сложная конструкция, в которой с неземной причудливостью стиля Кел переплелись птичьи и человеческие черты. Устрашающий птице-рыцарь в золотой броне, с синим символом Вечности на груди и пылающим оком. Можно было бы сказать, что он красив в своем смертоносном изяществе — будь мы в другом месте и наблюдая со стороны!