Одиссея для двоих
Шрифт:
А Мелоун продолжал извиняющимся тоном:
— У нас здесь провинция, мосье. Для беспокойства достаточно самого пустякового повода…
Однако диктор, появившийся на экране, думал иначе:
“— Пять минут назад к нам в студию должна была прибыть молодая поэтесса с Хризолита. Однако нам только что сообщили, что девушка таинственно исчезла по пути из космопорта в отель. Мы вынуждены принести извинения уважаемым телезрителям, так как объявленная ранее передача с ее участием по не зависящим от нас причинам
При первых же словах диктора все трое замерли. Мелоун пришел в себя первым. Он бросился к телефону.
Иоганн выдавил:
— Вот это скандал!
Мишель, не обращая внимания на окружающих, с болью в голосе бормотал:
— Нет, только не Инесс! Нет, только не Инесс!.. Нет…
Глава 10
Телефонные переговоры не принесли ничего нового. Такси, что девушка наняла в космопорту, приехало к отелю пустым. Водитель, весьма почтенный серый карлик, задержан полицией, однако твердит одно и то же: ничего не видел, ничего не слышал и ничего не знает. Скорее всего, его через час — другой выпустят.
Мелоун положил трубку и объявил, что не имеет смысла ехать в полицейский участок и самим допрашивать таксиста. Все трое погрузились в раздумья.
Внезапно Мишель нарушил молчание. Он засыпал Мелоуна вопросами.
— Кто такой этот цепод, что вы нашли?
— Простите?.. А, да, его зовут Флюэлс.
— А полное имя?
Мелоун мрачно усмехнулся.
— Вы нетерпеливы, месье Местре. Флюэлс — это имя и фамилия. Три последние буквы означают родовую принадлежность.
— Ясно.
— Вы хотите записать?
— Не стоит. Вы еще сказали, что он не имел определенного занятия. Поэтому следующий вопрос: где он живет?
— Это что-то вроде пансиона для цеподов… Мы не расисты, мосье Местре, но согласитесь, однако, что из-за огромного морфологического различия…
— Ясно. Где этот пансион?
— В пригороде, в конце Большой Аллеи… Вы хотите…
— Ладно, доберусь. Номер?
— Четыре тысячи с чем-то… Я смогу сообщить его вам в Управлении.
— Кто хозяин пансиона?
— Серый карлик…
— Имя? Впрочем, неважно. Этот дом под наблюдением?
— Да, да, — быстро ответил Мелоун. — Мы установили микрофоны и камеры…
Он вытер пот со лба.
— Все делалось в адской спешке, однако у вас такой вид, что все идет совершенно нормально!
Он покосился на молчаливого хмурого Иоганна.
— Ваш друг всегда такой?
Иоганн не успел ответить.
— Нет, — ответил Мишель. Его резкий тон не вязался с улыбкой, появившейся на его лице. — Просто этот случай я принял близко к сердцу.
Он поднялся.
— А теперь — в управление, сэр.
Ему все время что-то мешало. Он коснулся пальцами лица. Отвислые щеки, двойной подбородок… Он совсем
— Мне придется изменить личные данные, да заодно и подогнать к ним внешность. Можно это устроить сегодня же вечером?
— Естественно.
— Думаю, Лео Барт как личность провалился. Не повезло журналисту.
Они направились к дверям. Иоганн придержал Мишеля, пропуская вперед Мелоуна, и зашипел:
— Чтоб ты пропал! Соображаешь, с кем разговариваешь? Мелоун командует полицией во всей системе!
— Ну и что? Разве не он вызвал меня на подмогу?
Иоганн хотел сказать “А не из-за этой ли малютки с Хризолита ты так разволновался?”, однако вовремя удержался. Он знал ответ.
Прошло немного времени. Летательный аппарат опустился на округлый островок, где располагалось полицейское управление. Все трое расположились в кабинете Мелоуна.
Мишель без стеснения уселся за стол хозяина кабинета и потребовал, чтобы ему доставили все полицейские рапорты, касающиеся предпринятых мер безопасности; когда документы легли на стол, он углубился в них, словно забыв об остальных.
Затем он распорядился, чтобы микрофоны, установленные в подозрительном пансионе, подключили непосредственно к громкоговорителю, вмонтированному в стол Мелоуна, и потребовал переводчика.
Динамик ожил. Мишель отложил рапорта в сторонку и стал внимательно слушать толмача, переводившего странные звуки, долетавшие по проводам с другого конца города.
А разговоры подозреваемых были достаточно прозрачны:
“Вы с ума сошли! Неужели нельзя было найти кого-нибудь другого?! Зачем вам понадобилась эта свежеиспеченная литературная звезда?!”
“Они ошиблись… Но, по-моему, не стоит придавать этому слишком большое значение. Тираны забудут о ней через семь-восемь дней. А потом им будет не до нее”.
“А если дела пойдут не так, как мы рассчитывали?”
“Не преувеличивайте. Эта женщина уже на полпути в Тлеф!”
(Мишелю показалось, что переводчик, прежде чем написать слово “Тлеф”, на секунду замялся.)
“Без названий! Вы что, с ума сошли?!”
Тишина. Потом динамик снова забормотал:
“Мы же одни! Ваша недоверчивость прямо-таки болезненна!”
“Это принципиально! Никогда не произносите вслух ни имен, ни названий. Даже здесь. Даже в самом темном подвале, даже в самом укромном укрытии! Тираны куда сильнее и хитрее, чем вы себе можете вообразить!..”
Затрещали помехи. Переводчик продолжал записывать слова, которые удавалось разобрать сквозь треск.
“Пленница…”, “Граница…”, “Вода…”, “Возможно…”-читал через плечо карлика-толмача Мишель.
Мелоун снял трубку и стал набирать номер.
Мишель поднял голову.
— Что вы делаете?