Одиссея Джоанны Кинг
Шрифт:
Ночь в камере прошла спокойно. Я даже ухитрилась немного поспать, когда разогнала все негативные мысли. К утру человек в форме, который разносил еду с сопровождающим его солдатом, сообщил нам, что скоро 'Новая Заря' прибудет на орбиту планеты Оригон. Ястребы засуетились, переговариваясь за трапезой, я же задумалась о том, что ничего не знаю об этой планете, что она из себя представляет, какие условия обитания и откуда на ее поверхности оказалась тюрьма, принадлежавшая Правительству Пяти. Я рискнула поинтересоваться у капитана, но Йорк только пристально посмотрел на меня
— Тебе лучше не знать этого, Кинг, — так что я сделала для себя вывод — на Оригоне меня ожидает сюрприз и кажется, малоприятный.
Солдат оказался прав. Через часа полтора после завтрака на нижний уровень спустились военные под руководством высокого лейтенанта с яркой полосой на груди, отмечавшую уровень его подготовки. Насколько я знала, подобные носила личная команда командора, а это означало только одно — за нами прислали его лучших людей. Не знаю, почему. Возможно, опасались? Возможно по каким-то иным причинам.
В каждую камеру заходили несколько солдат. Один из них надевал на заведенный за спину руки наручники и скоро все Ястребы выстроились в линию перед камерами. Когда на моих запястьях щелкнули браслеты, я почувствовала неимоверную усталость. Эти наручники отнимали энергию, подавляли волю к сопротивлению. Дополнительная защита от попыток сопротивления. Я невольно подумала о том, что недолго проходила без Нарушителя, променяв один браслет на два.
— Мне надо переговорить с командором, — сказал Линкольн, вскинув голову, — Я надеюсь, он захочет выслушать меня перед тем, как нас всех отправят на Оригон.
Лейтенант выслушал его молча. По рации, прикрепленной возле уха, вызвал командование и передал через подчиненного командора просьбу капитана Йорка. В рации что-то затрещало, затем были произнесены слова, но я не расслышала их, только какое-то отдаленное бормотание, но лейтенант сухо кивнул и махнул оружием в сторону Линкольна.
— Вы за мной, остальных выведите к модулю! — сказал он резким голосом.
Мы потянулись под прицелами болтеров к выходу из заточения. Я не сдержалась и обернулась назад, взглянула на опустевшие камеры и подумала со страхом о том, что ждем меня там, впереди на Оригоне. Планета тюрьма, страшное определение для такого красивого названия как Оригон.
С нижнего уровня мы поднимались на разных лифтах. Капитан и сопровождавший его лейтенант на одном, мы с командой на грузовом, располагавшемся правее по коридору.
Стальные полосы уровней вперемешку со вспышками света мелькали перед глазами, пока мы поднимались в этой жестяной банке под названием лифт. Вся команда молчала, да и что тут было говорить? Я переглянулась с Ани. Мексиканка казалось подавленной, хотя и пыталась сохранить видимость спокойствия. Я ее понимала. Из престижной десантуры оказаться в преступниках — мало кого бы порадовала подобная перспектива, а самой главное, чертовски обидно пострадать за то, чего не совершал. Мне тоже пришлось несладко. Родной дядя, пусть и нелюбимый, но все же единственный родственник, оставшийся у меня после гибели родителей, отнял у меня все, деньги, личность, а главное — свободу. То, что я ценила более всего. Я скрипела зубами, ярость полыхала в груди. С Орегона не вырваться, думала я. Что же делать?
Лифт резко остановился. Рассчитанный на перевозку грузов
Впереди был тоннель, уводящий в темноту, едва освещенную красными мигающими огнями.
— Вперед, — скомандовал один из сопровождающих, и мы продолжили путь.
Капитан Линкольн Йору вошел в кабинет командора Ноллака. Тот сидел за своим столом, что-то просматривая на тонком дисплее личного компьютера, но заметив Йорка и сопровождающего его лейтенанта, встал из-за стола и приблизился.
— Мне передали, что вы что-то хотели мне сообщить? — произнес командор, — Я думаю, это нечто важное, хотя хочу сразу предупредить — приговор уже вынесен, и он окончательный. Поэтому ничего изменить уже не возможно. Конечно, я могу подать петицию от вашего имени на просьбу о пересмотре дела, но думаю, что вам откажут.
Капитан Йорк покачал головой.
— Я подумывал об этом, но вы правы, сэр. Тот, кто постарался упечь меня и всех моих ребят, используя при этом чувствительность капрала Сэнфорд, не остановятся, чтобы закончить начатое.
Ноллак криво усмехнулся.
— Вам не стоило переходить дорогу одному из Глав Пяти, — заметил он тихо, — Скажите, на что вы рассчитывали, собирая весь тот компромат, что нам предоставила капрал? Вы еще легко отделались. Тюрьма и разжалование в чине — не самое страшное, что могло произойти.
Линкольн Йорк кивнул.
— Вы правы сэр, — согласился он и командор подозрительно прищурился. Совсем не таких слов он ожидал от этого человека. Ноллак позволил себе просмотреть его дело и сделал для себя некоторые выводы, один из которых был о том, что капитана Йорка определенно подставили. Но политика вещь серьезная и никому не стоит совать туда нос даже по приглашению. Главы Пяти самые сильные люди в содружестве планеты и перейти одному из них дорогу скорее всего означает верную смерть. Ноллак не собирался лезть в это дело, хотя ему и было жаль молодого перспективного капитана и его слаженную группу.
— Не держите зла, — почему-то произнес командор, — Ничего личного…
Линкольн Йорк кивнул и внезапно произнес:
— Извините, сэр. Хотелось бы пожать вам руку перед тем, как я покину этот кабинет. Если можно!!! — он кивнул за спину, намекая на свои руки и командор отчего-то согласился.
— Керк, сделайте мне одолжение, — обратился он к лейтенанту. Просьбу командора тот понял без слов. Наручники щелкнули, освобождая руки арестованного. Керк подхватил их и сжал в руке.
— Командор, — капитан протянул широкую ладонь, — Сэр…
Ноллак потянулся навстречу. Секунда и он пожал руку Линкольна, когда тот сделал одно единственное движение и дернул командора на себя, Керк отреагировал молниеносно, а капитан и сам позволил повалить себя лицом в толстый ковер кабинета. Отскочив в сторону, командор с удивлением и каким-то ужасом посмотрел на свое запястье. Он конечно же узнал браслет, и гневная гримаса исказила его черты.
— Ах ты тварь! — от былой выдержки командора не осталось и следа. А Керк поднял за локоть капитана, недоуменно глядя на бушующего Ноллака. Он не мог понять, что произошло, а на лице Йорка блуждала насмешливая улыбка.