Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Почему ты говоришь: Германское Самоа?
– спросила юная британская аристократка.
– Это чтобы не путать с Американским Самоа, куда мы летим. Оно чуть дальше. Если исторически, то в начале XX века Западное Самоа было колонией Германии. Во время Первой Мировой войны оно было захвачено Новой Зеландией. Затем, во время Первой Холодной войны, было учреждено полунезависимое государство Самоа.
– Бокасса, я спрошу прямо. Правда ли, что на Западном Самоа, под демагогию о некой исторической справедливости, создана карликовая копия Третьего Рейха?
Возникла
– Ты действительно веришь этим сообщениям BB-news и прочих TV-иллюзионов?
– Нет, я не верю. Но, с другой стороны, я знаю, что на пустом месте такие сообщения никогда не создаются. Что-то должно быть в основе.
– Правильно, - ответил он, - в основе что-то есть. На Германском Самоа сейчас правит этнически-германское меньшинство, это новые колонисты, приехавшие после Второй Холодной войны, когда в Евросоюзе разразился Ступенчатый Супер-кризис. Дальше – обычная эмиграция безработной молодежи, в основном, разумеется, в Америку. Но, в протестной среде распространился миф о веселом прекрасном Самоа, которое можно аккуратно освоить. Так туда приехало тысячи три инициативных германцев. Правда, получилось не очень весело. Сначала серия конфликтов с местными властями, а затем, Алюминиевая революция позапрошлого года на Островах Кука, и две войны подряд.
– И?.. – спросила Чанди.
– И, - сказал Бокасса, - понятно, что германские колонисты заняли сторону Конвента, а местные власти сотрудничали с ООН, и с яванскими оккупантами. По итогам, победил Конвент, как ты знаешь. Соответственно, и вопрос власти решился.
Снова пауза. Чанди задумалась, подбирая слова и, подобрав, сказала:
– Я не хочу никого обвинять, но стараюсь разобраться. Пресса пишет, что из 200 тысяч аборигенов в итоге осталось не более половины, и они лишены гражданских прав. Им оставлены лишь резервации, а у милитаризованных колонистов - абсолютная власть. В случае любого неповиновения следуют репрессии, расстрелы и каторжные работы.
– Все это, - ответил Бокасса, - в некотором смысле можно считать правдой.
– Тогда, - заявила Чанди, - это действительно карликовая копия Третьего Рейха.
– Это вряд ли, - Бокасса улыбнулся, - дьявол сидит в деталях. В нюансах. В семантике политических штампов. Лучше тебе посмотреть на это собственными глазами.
– Я непременно посмотрю, - твердо сказала она и, после паузы, спросила, - а как сейчас устроено Американское Самоа?
– Исторически, - ответил он, - Восточное Самоа стало колонией США тогда же, когда Западное Самоа стало колонией Германии. Обычное дело. Колониальный раздел мира. Полтораста лет власти США не заботились о формальном устройстве этой колонии, но потом изобрели для нее конституцию. Согласно этому политико-юридическому акту, Американское Самоа есть не включенная и неорганизованная территория США. Такой экзотический статус открывает для нас интересные возможности.
Тут Бокасса сделал паузу, предоставляя собеседнице возможность попрактиковаться в решении юридических задачах. Чанди задумалась и медленно произнесла:
– Не включенная и неорганизованная
– Судебная юрисдикция, - подсказал он, - как ты думаешь, кто вправе отменить какой-нибудь акт локальной исполнительной власти неорганизованной территории?
– Кто?.. – эхом отозвалась она, - …В Британии таким правом обладала бы королева, а в аналогичном случае для неорганизованной территории США, видимо, президент.
– Исключительно президент, - уточнил Бокасса.
– Да, - Чанди кивнула, - я это и имела в виду. Но, все-таки, что это дает нам?
– Представь, - сказал он, - что локальная власть Американского Самоа утвердила акт о создании некой частной компании. Какой внешний институт может отменить это?
– Мы уже выяснили, что президент США, - ответила Чанди, - но к чему эта задача?
– К тому, что юстиция Американского Самоа в Паго-Паго утвердит то, что отказалась утвердить юстиция Австралии и юстиция Новой Зеландии.
Чанди Кестенвэл удивленно посмотрела на него.
– Ты о компании, в учредительный капитал которой переданы мои права наследника?
– Да, именно так.
– Но, Бокасса, почему ты думаешь, что местная власть в Паго-Паго это утвердит?
– Потому, - ответил он, - что местная власть не захочет ссориться с аббатом Тореро.
– Э-э… - удивилась она, - …Это какой-то авторитетный местный религиозный лидер?
– Нет, просто, он последователь пчеловодческой школы аббата Эмиля Варрэ, и часто цитирует доктрину из книги этого аббата: «я определяю пчеловодство как искусство разведения пчел с целью получения от этой деятельности максимального дохода при минимуме расходов». Если говорить о профессии аббата Тореро, то он боевой пилот с внушительным опытом. Он стартовал в 19 лет на партизанской войне за золото Папуа-Бугенвиля, а сейчас ему, соответственно, 27 лет. После войны за Хартию, он вышел в резерв и вместе с Люггером, своим напарником, и с Отети, подружкой Люггера, начал заниматься мифриловыми пчелами. Они создали эффективное предприятие на атолле Митиаро, на юге Архипелага Кука. Потом они все трое милитаризовались ненадолго, поработали на Декадной войне, и вернулись к пчелам. На Митиаро стало тесно, и Тореро перетащил несколько молодых роев мифриловых пчел на остров Тутуила.
– Тутуила? – переспросила Чанди, - Это крупнейший остров Американского Самоа?
Бокасса утвердительно кивнул, и уточнил.
– Это единственный большой остров на востоке Самоа. Полтораста квадрат-км. И, там изумительно красиво. Ты увидишь.
– Замечательно, - сказала она, - а что такое мифриловый мед?
– Это, – ответил Бокасса, - такой мед, который производится мифриловыми пчелами.
Сделав многозначительную паузу, он продолжил: