Одна беременность на двоих
Шрифт:
— Тебе надо сдать кровь? — спросила меня Аманда уже в машине.
Я кивнула. В направлении врач подчеркнул два теста: общий анализ крови и проверка на депрессию. Да, вместо описания идиотского секса со Стивом, я рассказала о плохом настроении. Да, в общем-то радоваться мне было нечему. Я считала дни до приезда Стива и искала слова, которыми сумею захлопнуть распахнутую Амандой дверь. Только бы не промолчать и не сыграть по чужому сценарию. Как всегда.
Я не обращала внимание на то, как Аманда ведёт машину, пока она отчего-то не принялась тормозить на подъезде к трассе. Полоса уже заканчивалась, а машина всё ехала и ехала вперёд, пока не уперлась носом в начало
— Я подумала, что он перевернётся.
Не в силах оторвать взгляда от замершей в поле машины, я гадала, почему Аманда уехала.
— Жив-здоров. В следующий раз будет следить за дорогой, — выплюнула Аманда, вперив взгляд в бампер впереди идущей машины.
— Ты не должна была уезжать, — наконец выдала я свои опасения.
— Послушай, Кейти, а ты даже не допускаешь мысли, что я могу быть не виноватой? Вообще не виноватой? Этот кретин чуть не снёс меня с дороги. Хорошо, я заметила его неадекватную езду заранее и освободила дорогу.
— Ты уверена?
— Да, я уверена! Я его не подрезала. И точка.
Должно быть, Аманда на самом деле перепугалась не на шутку. Через пять минут мы остановились около фруктовой лавки, но она не сразу вышла из машины, а потом ещё долго стояла подле ящиков с апельсинами.
— У нас два дерева, — осторожно напомнила я, и она тут же отошла к ящику с манго.
— Хочу клубнику, — выдала Аманда, щупая плоды на зрелость. — Скорей бы февраль.
Скорей бы февраль! Нет, пусть никогда не кончится январь, потому что за февралём придёт март, в который уже может родиться малыш.
В Салинасе нас встретил не только преобразившийся дом, но и отец. Должно быть, он только что вышел из парикмахерской и надел новую футболку для поло, на которой ещё проглядывали складки от упаковки. Газон оказался подстрижен, дорожка подметена и даже столб почтового ящика выглядел свежевыкрашенным. Отец протянул Аманде руку, хотя от нас обеих не укрылся его порыв обнять гостью так же, как и меня. Впрочем, я не долго задержалась в его объятьях, сражённая наповал таким совсем небудничным видом. Впервые я действительно обрадовалась приходу соседки, которая явно караулила нашу машину. Она во все глаза разглядывала живот Аманды и рассказывала о цветах, которыми украсила дом. Дом наполнял удушающий аромат, и я испугалась за обоняние Аманды, но она впервые после встречи с красным джипом улыбнулась. Отец держал за ошейник собаку, норовившую наскочить на Аманду, пока я искала в холодильнике место для торта.
Наконец мы остались втроём за столом, который отец успел накрыть к обеду. Он купил говяжьи рёбра в соусе и приготовил пюре и спаржу. Чтобы не есть молча, Аманда рассказала про несостоявшуюся аварию. Отец тут же заполнил тишину воспоминаниями о своей первой аварии. По счастливой случайности они с мамой оставили моих братьев дома, а сами отделались лёгким испугом и раздолбанным всмятку крылом. Перед ними на мокрой дороге развернуло джип. После удара он отъехал на обочину, и пока отец проверял, в порядке ли мать, уехал прочь. Подоспевший полицейский пожал плечами и вызвал эвакуатор. Через час отцу позвонили из полиции и сообщили о полученном звонке от дамочки, которая сказала, что,
Я молча грызла спаржу, потому что слышала эту историю раз десять. Аманда мило улыбалась. Отец цвёл. Потом мы вышли во двор за апельсинами. Аманда вновь вгрызлась в первый протянутый мной плод, едва очистив. Я решила собрать полную корзину, потому что отец вызвался выжать сока к празднику.
— А здесь я в семь лет хомячка похоронила, — ткнула я в клумбу, перенося лестницу на другую сторону дерева. — Его Толстячок звали.
Зачем я это сказала? Не знаю. Я быстро провела ногой по камням, насыпанным вдоль забора, вспомнив, как прежде тут росли высаженные мной оранжевые маки. Аманда отняла от лица оставшуюся половинку апельсина.
— И во дворе могила моего любимого пса, — неожиданно пропела она строчку дурной популярной песни.
— Зачем ты так? — надулась я, чувствуя в глазах резь от беспричинных слёз.
На лице Аманды не появилось усмешки, оно даже приняло грустное выражение или скривилось от терпкости апельсина.
— Не нужно хоронить прошлое в саду, иначе каждое утро оно будет напоминать о себе, — выдала Аманда менторским тоном.
— Я была ребёнком, — ответила я, придав голосу требуемую моментом твёрдость. — Я очень переживала смерть Толстячка, — и тут же замолчала, поняв, что просто оправдываюсь. Тогда я отвернулась от лестницы и жестоко примяла пяткой траву, будто втаптывала в землю обиду.
— А ты и сейчас такая, — Аманда шагнула к лестнице, чтобы я сумела расслышать её шёпот. — Как в детстве. Ты не можешь закрыть дверь и выйти на улицу. Ты предпочитаешь топтаться за забором во дворе и слушать ругающихся соседей.
Я прислушалась. Во дворе было тихо, да и никогда у нас никто не ругался, исключая пятницы. О да, нынче как раз пятница, но соседи видимо изменили традиции пятничных посиделок с пивом и кантри на всю улицу.
— Я говорю о Стиве, — Аманда потянула за зелёный апельсин, пригибая к земле ветку и потом резко отпустила, заставив качнуться всё дерево. — Он пожаловался, что ты игнорируешь сообщения от него.
Я пожалела, что нахожусь не на лестнице и вынуждена смотреть Аманде в лицо. Да, я не открывала его сообщения и даже закрывала глаза, когда те бегло высвечивались в оповещениях. Я понятия не имела, о чём он мне пишет. Я не желала, чтобы он мне писал вообще.
— Мне неприятно любое упоминание о нём. Я уже объяснила тебе.
Быстро вскарабкавшись на самый верх лестницы, я швырнула в корзину ещё пару апельсинов.
— Это Терри писала с его профиля.
Я замерла.
— Они решили подарить мне автокресло, но не знали, какое я выбрала. Ты испортила сюрприз.
Я опустила глаза, вспомнив, что он даже звонил мне, но я нарочно пропустила звонок. Почему Стив просто не дал Терри мой телефон? Мог бы догадаться, почему я не отвечаю. Всё-таки мозги у парней устроены по-идиотски.
— Извини, Аманда.
Извиниться — это всё, что оставалось в данной ситуации.
— Пообещай мне не молчать, когда он приедет.
— Обещаю.
За ужином я всё боялась, что отец поинтересуется будущей свадьбой Аманды, но вопроса не последовало. Аманда почти целый час расспрашивала отца про воспитание мальчиков, а я разглядывала украшения, которые отец развесил по всему дому. Последними он добавил голубые шарики, явно наполненные гелием в обед, чтобы те не потеряли презентабельность к завтрашнему празднику. На них красовалась надпись: «Это мальчик!» Да, это мальчик, это сын… Сын Аманды.