Одна дорога из Генуи
Шрифт:
— Мы, — ответил Джованни.
— Не понял.
— Рыцарь с оруженосцем, мы с Бруно, Мятый и пара священников.
— Мятый все-таки сбежал, портовые не брешут? — Бастиан зацепился за самое важное.
— Он не сбежал. И мы на самом деле не сбежали Нас с ним забрал из Лавиньи по папскому предписанию Тодт с «Ладьи Харона».
— Так вы работаете на Папу? При чем тут рыцарь?
— Мы поклялись служить рыцарю, потому что он спас нас от виселицы в Марселе. Кому служит рыцарь, я не знаю, — нервно ответил Джованни, не желая рассказывать со всеми подробностями про абордаж и упоминать про «Зефир».
—
— Не отвлекайся. Мы с рыцарем и без охраны сопровождаем чертовски ценный груз на четырех телегах из Генуи в Кремону. Где бы ты устроил засаду?
— Подожди.
Бастиан отошел и вернулся с товарищем весьма разбойного вида со старым грубым шрамом через все лицо. Джованни напрягся.
— Садись, Шрам, — сказал Бруно, — Все свои.
— Задача, — сразу перешел к делу Бастиан, обращаясь к Шраму, — Некий французский рыцарь сопровождает ценный груз на четырех телегах из Генуи в Кремону. Из охраны сам рыцарь, его оруженосец, эти двое и Мятый. Эти за нас. Где бы ты устроил засаду?
— Мятый вернулся? — переспросил Шрам.
— Да. Уже точно.
— Он не с нами, — сказал Шрам почти уверенно.
Джованни кивнул. Перевербовать Мятого нереально. Если уж он прицепился к какому-то человеку, то это надолго, пока сам не предаст.
— Надо человек десять, засаду и арбалеты, — сказал Шрам.
— Где?
Шрам задумался. Обмакнул палец в тарелку Джованни и нарисовал на столе реки По, Тичино, Адду и Скривию.
— Дорога здесь одна, — неторопливо сказал он. Положил на стол несколько выловленных из тарелки сухариков.
— Это Генуя. Это Тортона, Вогера, Павия, Пьяченца, Кремона, — Шрам положил еще сухарик прямо в «Адду», — Пиццигеттоне.
Джованни пожал плечами. Пути по суше не были ему известны. Бруно кивнул. Карта понятная.
— Если подумать, то до Кремоны им тащиться на надо. Пиццигеттоне — родовое владение покойного маршала Тривульцио, которое после его смерти унаследовал племянник Теодоро. Там как раз есть переправа. Через Пьяченцу я бы на месте французов не пошел. Я ведь правильно понимаю, что этот ваш рыцарь не совсем тупой, чтобы поехать через Пьяченцу?
— Был бы он тупой, нас бы здесь не было, — ответил Джованни.
— Пересечь По они могут или по пути в Павию, или на переправе монахов в Парпанезе. Под Павией наверняка уже ландскнехты Фрундсберга или кавалерия Колонны. Значит, Парпанезе.
— Так просто? — удивился Джованни, — Одна дорога?
— Сегодня одна, — ответил Шрам, — Весной было бы три. Еще через Павию и через тогда еще французскую Пьяченцу. А завтра может и ни одной не будет, если Колонна поставит отряд в Парпанезе.
— И? — спросил Бастиан, — Где ставим засаду?
— На переправе.
— Раньше никак?
— До переправы четыре телеги отбить можно, а спрятать нельзя. На дороге вдоль Скривии зимой будем как четыре вши на волоске. После Тортоны поля начинаются, там будем как четыре вши на лысине. Кстати, что за груз?
— Рыцарь сказал, что оружие и порох, — повторил Джованни, — Но я думаю, что он повезет в армию серебро.
— Пусть сами довезут до переправы. Там до Пьяценцы рукой подать. А Пьяченца, сидя в двух шагах от французской Кремоны, купит столько
— Старпом и рулевой! — гордо ответил Джованни, — Паром по течению уведем.
— Когда? — спросил Бастиан.
— Ну… Мы еще груз у другого рыцаря не отобрали… — протянул Джованни.
— Скажешь. Люди наготове будут.
— По рукам.
Надо полагать, Уважаемый Читатель уже прикинул, какой комплекс мероприятий надо провести, чтобы угнать груженый паром. Давайте вместе его вспомним:
Во-первых, паром поплывет только по течению. Река По в среднем течении в принципе позволяет нормально плыть даже плоту, но придется задействовать руль или весла, чтобы не сесть на мель у берега, особенно на поворотах. При этом не стоит рассчитывать, что проходить повороты на непредназначенном для этого пароме будет просто.
Во-вторых, надо будет причалить к берегу и выгрузить груз. То есть, не просто сесть на мель где попало и покидать груз в воду, а найти место, где неповоротливый тяжело груженый катамаран подойдет достаточно близко к твердому берегу. Чтобы сгружать сундуки сразу на берег, а не стоять в декабрьской воде по пояс.
Теоретически, можно встать на якорь, перегрузить все на нормальный корабль и уйти, куда глаза глядят. Если по течению, то не дальше Пьяченцы, которая очень не хочет пропускать грузы из Турина, Павии или Генуи в Кремону. Северный берег По вниз по течению не вариант в любом случае, хоть куда причаливай. Территория войны. Где не пройдет армия, там пройдут фуражиры. Остается единственная пристань на правом берегу — Календаско. Ее основной пассажиропоток — паломники, пересекающие По из Корте Сан-Андреа. И это не сама по себе пристань, а пристань, контролируемая властями Пьяченцы. То есть, корсиканцам с грузом там незамеченными не пройти.
Если против течения, то хоть до Турина. Но где разгрузиться незамеченными? Никто не ждет корабль с бандой корсиканцев и краденым золотом. Да и где взять корабль разбойнику с большой дороги?
Корабль со всеми дополнительными расходами и рисками из списка вариантов можно вычеркивать. Угонять лодки тоже не вариант. Их угнать негде, кроме как в самом Парпанезе или упомянутом Календаско, а спрятать краденую лодку приезжим горожанам от местных речников — невыполнимая задача.
Далеко ли можно пройти на пароме от Парпанезе? Один поворот пройти можно. Можно два. Дальше в По впадает Тидоне, и после дельты Тидоне судоходство до самой Пьяченцы сильно усложняется. Крутые повороты, отмели и даже острова.
В-третьих, к точке выгрузки есть требования и со стороны суши. Чтобы не грязи по колено, чтобы привести если не телегу, то хотя бы вьючных лошадей или ослов. Далеко ли унесешь краденое золото в заплечных мешках? По обоим берегам сплошные распаханные поля, на которых в декабре суслику спрятаться сложно.
По сумме баллов остается только лесок у устья Тидоне. Причалить можно к самому берегу. Перегрузиться, чтобы никто не видел. Колея по меже между полями, а дальше главная транспортная артерия региона — Постумиева дорога. Выехать и затеряться в потоке пеших, конных и колесных.