Одна грешная ночь

Робинс Сари

– Ну, похоже, вы идеально подходите друг другу.

– Чертовски не подходим.

Она снова опустилась в ванну.

Глаза Фанни сузились.

– Ты боишься влюбиться в него.

– Меня никогда не сразит эта болезнь. – Лилиан принялась изучать пену, захваченную в ладонь. – Это не для меня. Не мой выбор.

– Так он свободный человек? Значит, ты ничего не имеешь против, если он выберет другой товар?

– Если не считать расследования дела Диллона, я не имею на него никаких видов, и его жизнь меня не интересует. Мне все равно, чем он занимается.

Фанни

встала.

– Полагаю, ты не станешь возражать, если я загляну в гостевую спальню и помогу ему мыться.

– Не смей этого делать!

Лилиан так стремительно села в ванне, что вода плеснула через бортик на толстый турецкий ковер. Подруга понимающе взглянула на нее:

– Значит, тебя это не касается? Да?

Лилиан, потрясенная своей реакцией, медленно опустилась в ванну. Да поможет ей Бог, она поняла, что начинает привязываться к Николасу Редфорду.

– О, Фанни, – воскликнула она. – Я не могу… я не… – Лилиан подалась вперед с умоляющим видом. – Пожалуйста, помоги мне вовремя остановиться, Фанни!

– Ты и в самом деле хочешь обуздать свои чувства? – спросила Фанни, оправляя свои изумрудные юбки и устраиваясь на диване.

– Я совершенно уверена в этом!

Фанни вздохнула.

– В таком случае единственное, что тебе следует сделать, – это спать с ним, – изрекла она, постукивая сложенным веером по ярко накрашенным губам.

– Что? – выкрикнула Лилиан.

Отбросив веер, Фанни взмахнула изящным пальчиком.

– Чем больше борешься с влечением, тем сильнее оно становится, а это лишь осложнит ваши отношения. Ты хочешь помогать ему в деле освобождения Диллона?

– Конечно, но если я окажусь в постели с Ником, это будет самым худшим, что я могла бы сделать.

– Если ты уложишь его в свою постель, напряжение между вами исчезнет. Ваше внимание уже не будет сконцентрировано друг на друге. Вы уступите искушению и успокоитесь.

В ее доводах был смысл, но Лилиан стало от них не по себе.

– И все же я не думаю, что это хорошая идея, Фанни.

– Полагаешь, что любовь сродни болезни, да?

Лилиан кивнула.

– Как ты лечишь простуду? – Она взмахнула рукой. – Удовлетворяешь потребности своего тела. Сосредоточиваешь на них свое внимание, ложишься в постель, отдыхаешь и заботишься о своем организме.

– Разве соитие не обостряет чувства вместо того, чтобы гасить их?

– Вначале – возможно. Но соитие может погасить чувства навсегда, если разочаруешься в сексе и ничего, кроме отвращения, не испытываешь.

Отвращение? С Николасом Редфордом? Лилиан со вздохом скрестила руки на груди.

– Если бы! Но я помню, как это было в ту ночь.

– Не надо! – воскликнула Фанни. – Мне и так трудно говорить с тобой о сексе.

Лилиан покачала головой:

– По-моему, это неправильно, Фанни. Я буду флиртовать с детективом в то время, как Диллон изнывает в тюрьме.

– Да какое дело до этого Диллону?

– Что, если это будет отвлекать Ника от дела?

– А сейчас ты его не отвлекаешь?

Часы пробили девять, и Лилиан услышала шарканье и приглушенные голоса

в гостевой спальне по соседству.

Фанни сбросила башмаки и со вздохом принялась разминать пальцы ног.

– Будь я на твоем месте, использовала бы каждую минуту.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если бы такой мерзавец, как Кейн, маячил у меня за спиной, словно неотвратимый рок, я ценила бы каждую минуту жизни, считая, что она может оказаться последней. Страсть, ад, да просто удовольствие приобрели бы большее значение.

– Будто теперь ты всего этого не ценишь, – хмыкнула Лилиан, хотя понимала, что в словах подруги есть логика.

– Ты не согласна?

– Это не имеет значения, потому что Ник дал зарок не прикасаться ко мне.

Фанни лукаво улыбнулась:

– Кстати, Редфорд сегодня случайно не ночует здесь?

– Я пригласила его.

– Так нанеси ему ночью визит, Лилиан. Посмотрим, что из этого выйдет. Возможно, ты окажешься убедительнее короля Георга.

– Ник? – Лилиан легонько постучала в дверь гостевой спальни примерно через час после этого разговора. – Можно войти?

Было чуть позже десяти, но слуги уже удалились на покой. Лилиан их не задерживала.

– Можно перекинуться с вами словечком?

Ответом ей была тишина. Нервно подергав пояс своего неглиже, она уже решила вернуться к себе. Но тут вспомнила слова Фанни. Если у нее появится шанс удовлетворить свою страсть, она должна им воспользоваться. «Живи так, будто эта минута последняя в твоей жизни», – прошептала она и медленно повернула дверную ручку.

– Ник? – Она протиснулась в комнату сквозь неширокую щель в двери. – Можно войти?

Это был глупый вопрос, потому что она уже переступила порог. И все же, если он скажет, чтобы она ушла, Лилиан не будет настаивать. Что бы там Фанни ни говорила, Лилиан вовсе не была уверена, что Ник хочет завести с ней роман. И если это так, если ее чувства останутся без взаимности, с ними будет покончено навсегда.

Огонь в камине догорал. Оставались только красные головешки. Воздух был полон аромата лавандового мыла. Она бесшумно ступала по пушистому ковру. Странно! В комнате не слышно ни звука, нет никакого движения. Может быть, он уже спит?

Постланная кровать была пуста. Поднос с пустыми тарелками стоял на дальнем столике.

И тут она увидела босые ступни, вытянутые вперед, будто он грел их у огня. От одного лишь созерцания бледно-лунной кожи у нее перехватило дыхание.

– Ник!

Она обошла вокруг стула.

Из полуоткрытого рта раздавался негромкий храп. Он заснул, сидя с бокалом вина в руке. Его черные как вороново крыло волосы свободно ниспадали на плечи. Лицо было спокойным, веки разгладились.

При виде спящего Ника на сердце у нее потеплело. Бедняга, до чего же он измучен. Вероятно, в этом была ее вина, а она-то думала о страстном любовном свидании. Лилиан устыдилась собственного эгоизма. Она должна забыть о себе и стать просто другом этого незаурядного человека. Для начала ей следует удобно устроить его на ночь.