Одна из рода проклятых сестер
Шрифт:
— Я помогу сделать магический круг вокруг здания школы при помощи своей силы земли. Охотничек, сможешь работать с готовым материалом в виде сотворенного ведьмой каменного кольца? — серьезно спросила Агата.
Кажется, бабушка была настроена помочь нам отвоевать всех девушек.
— Да, сделаю все, что в моих силах.
— Тогда ладно, осталось только переместиться туда и побыстрей сделать ловушку, чтобы стерва не смогла сбежать, — заключила она.
В этот момент дверь в оранжерею снова открылась, и в комнату вошла еще одна проклятая сестра. Теперь моя дорогая полоумная матушка
— Келли, ты пришла, — обрадовалась она, слегка улыбаясь.
— Ох, не переживай, скоро уйду.
Пока бабуля Агата настраивала телепорт с помощью своей магии, а Старина ей помогал, Нил с Лэсли стояли со мной рядом, словно два рыцаря, что меня защищали. Из-за них я не чувствовала себя такой слабой, но мои поджилки тряслись от страха, но не перед ней — моей матерью — а перед ее отвратительным планом. Меня не отпускала мысль, что я стала той, кто всю жизнь будет должна играть в поганом спектакле, из которого у меня даже нет шанса сбежать. Как в таких условиях выжить? Мне и дальше нужно терпеть нападки и смиренно ждать часа смерти? Этого хотела от меня мать?
Я усмехнулась. Нет, Камилле была нужна не моя смерть. Она желала мне жизни… Но не той, о которой мечтала я.
— Калиса, все это было ради твоего блага… — в очередной раз начала оправдываться она.
— Не смеши меня, мама. Это было нужно не на благо всех нас или меня, а в угоду твоих замыслов. Ты не хотела меня отпускать, потому что сама не хочешь сгнить в одиночестве этого поганого дома, которое ты не покидаешь из-за страха! — высказав это, я еще сильней вцепилась в руку Лэсли.
Камилла всегда была такой. Имя, которое она мне дала, роль, которую мне навязала… Она хотела, чтобы я шла по ее стопам, но при этом недоумевала, когда видела, что я этому нисколько не рада. Раз уж меня родила, то имеет полное право считать меня своей частью… Так она меня воспринимала?
— Ты нужна этому месту и мне… — все продолжала она.
— Ему нужна не я, а послушная кукла, которая исполняет приказы.
— Но ведь они лучше знают…
— Лучше? Лучше кого?! Мама, я исполню волю сестер, как они того и желают, но клянусь: это в последний раз.
— Все готово, — сказала бабушка. — Ориентиром выступит та похищенная девушка, поэтому нас перенесет неподалеку от места ее заточения.
— Да, все предельно понятно, — не смотря на мать, я вступила в центр круга и начала ждать. Лэсли последовал за мной, как и бабушка, но вот Нила Агата внутрь начерченного круга не пустила.
— Ты останешься здесь, мой мальчик. Я не знаю, что нас будет там ждать, то тебе в любом случае не следует это видеть.
Нил усмехнулся.
— Так ведь я и не увижу, — злорадно выпалил он. — У меня нет таланта к колдовству или предвидению, я буду только мешать…
— Ты не мешаешь, Нил, просто тебе нельзя попадаться тому существу на глаза, особенно когда мы разозлим его своим приходом, — пояснила ведьма. — Феи страшней, чем ты можешь предположить. Она может попытаться обмануть тебя.
— Я все это понимаю, поэтому останусь ждать возле дома вашего возвращения… Только будьте осторожны.
— Я верну Соню, честно, — выдавив из себя улыбку, сказала я.
—
Круг был завершен, поэтому стоило Нилу сказать эти слова, как нас уже переместило. Теперь перед вздором стоял школьный двор, он был все таким же аккуратным и ухоженным, каким я его увидела при первом визите в это место, но из-за ночи ощущалось все намного иначе. Он словно был только искусным видом — подобием той школы, в которую я все это время ходила.
Агата отправилась к главному учебному корпусу, попутно раздавая приказы:
— Келли, тебе следует поспешить. Ты знаешь, как привлечь внимание феи?
— Зеркала. Я должна найти их и загадать желание.
— Раз тебе известны условия ее вызова, то ты точно сможешь привлечь ее внимание, но в любом случае будь аккуратна. Одно неверное слово, и она сможет тебя переиграть. Не дай ей ухватиться за себя.
— Я понимаю.
Пока бабушка принялась произносить заклинание, с помощью которого можно было создать огромное кольцо вокруг целого здания, Лэсли же тем временем посматривал то на нее, то на меня.
— Келли, не забывай, что феи могут создавать иллюзии. Она будет пытаться околдовать тебя, но именно это и сможет побудить дух, который к тебе привязался, начать действовать. Не ведись на ее провокации и тяни время… Главное, не торопись.
Я стянула с руки браслет, который до этого вручил мне Лэсли, чтобы я могла беспрепятственно входить и выходить из ловушек для нечисти и улыбнулась, отдавая его охотнику в руки.
— Боишься, что она сможет меня победить?
— Нет. Ты сильнее, чем думаешь, Келли. Поэтому ты выиграешь, если продолжишь сопротивляться чужой воле. Ты можешь думать, что проклятые сестры отправили тебя на задание только потому, что ты троянский конь… Но ты намного сильнее простой ловушки. Ты стойкая и даже когда чего-то боишься до последнего борешься за саму себя. Это качество, которое и может помочь тебе всех спасти и самой выбраться.
Он принял браслет, но перехватил мою руку и крепко сжал ее. Казалось, Лэсли хотел сказать и другие подбадривания, но слова не шли ему на ум, потому он молчал.
— Эй, ну все, хватит миловаться, пора зачаровать ловушку, охотничек, — скомандовала Агата.
Пока Лэсли принялся послушно накладывать заклинание, Агата вновь подошла ко мне, а потом уже сама взяла меня за руку и что-то вложила в мои пальцы. Мне не пришлось долго думать над тем, что это может быть. Все было предельно понятно.
— Кровь трех поколений, — с улыбкой констатировала я.
— Да, она поможет Марисе быстрее найти тебя, а еще даст знать, когда фея окажется поблизости. В этот раз тебе не стоит ее снимать. А вот тот кулон, который я тебе недавно вручила, все же придется снять.
— Знаю, в этот раз нужно довести все до конца.
— Все готово, — объявил Лэсли.
Я стянула с шеи кулон в форме звездочки, а потом надела подвеску с кровью трех поколений. Пора было закончить эту затянувшуюся партию. Вот и пришла пора Калисе Роман стать героиней финальной арки и дойти до титров. Больше тянуть было нельзя, я не могла позволить этой стервозной проклятой фее и дальше красть невинных девушек.