Одна маленькая вещь

Уатт Эрин

Я сдираю с себя грязную блузку и сую ее в раковину, для комплекта снимаю еще и штаны. Прохожу по кухне в одном белье.

Мама издает полный отвращения гортанный звук.

Когда я уже собираюсь подняться по лестнице, мой взгляд привлекает пачка белых конвертов. Почерк кажется знакомым.

– Что это? – с тревогой спрашиваю я.

– Твои заявления в колледж, – отвечает она безразличным тоном.

Ужас пронизывает меня, когда я смотрю на конверты, на почерк и адрес отправителя. Что они делают тут? Я мчусь к ним и начинаю

перебирать. Университет Южной Калифорнии, Университет Майами, Университет Сан-Диего, Университет Бетун-Кукман.

Плотину, сдерживавшую мои эмоции до этой минуты, прорывает.

Хлопая ладонью по стопке конвертов, я требовательно спрашиваю:

– Почему они тут? Я кинула их в почтовый ящик.

– А я вытащила, – отвечает мама, все еще сосредоточенно глядя на морковь перед собой.

– Почему ты это сделала? – Я чувствую, что готова разрыдаться. Так случается всякий раз, когда я зла или расстроена.

– А зачем ты подаешь их? Ты туда не поступишь. – Она тянется за луком.

Я кладу руку ей на запястье.

– Что ты хочешь сказать своим «ты туда не поступишь»?

Она вырывает руку и бросает на меня надменный, холодный взгляд.

– Мы платим за твою учебу в школе. Это значит, что ты поступишь туда, куда мы скажем: в колледж Дарлинга. И тебе не надо рассылать заявки. Мы уже заполнили заявление от твоего имени. Тебя примут в октябре или около того.

Колледж Дарлинга – один из интернет-колледжей, где платят за степень. Это не настоящий колледж. Никто не принимает его диплом всерьез. Когда летом они сказали, что хотят, чтобы я училась там, я подумала: это шутка.

Я чуть не открыла рот от удивления.

– Дарлинг? Это даже не настоящий колледж. Это…

Она взмахивает ножом.

– Разговор окончен, Элизабет.

– Но…

– Разговор окончен, Элизабет, – повторяет она. – Мы делаем это для твоего же блага.

Я пялюсь на нее в недоумении.

– Оставить меня тут, чтоб я училась в этом колледже, – для моего же блага? Дипломы Дарлинга не стоят даже бумаги, на которой они напечатаны!

– Тебе не нужен диплом, – говорит мама. – Ты будешь работать в магазине отца. А когда он отойдет от дел, встанешь на его место.

По моей спине бежит холодок. О боже! Они собираются держать меня тут вечно. Они никогда, никогда не отпустят меня.

Мою мечту о свободе погасили, словно пламя свечи.

С губ срываются слова. Я не хотела произносить их, но меня прорывает.

– Она умерла, мама! Она мертва уже три года! И она не вернется домой, если я не буду вешать свою сумку на ее крючок! Не встанет из могилы, если я не заведу собаку! Она мертва! Мертва! – кричу я.

Шлеп.

Я не замечаю ее ладони. Мама ударяет меня по щеке, задевая обручальным кольцом мои губы. Я настолько удивлена, что замолкаю, и, конечно, именно этого она и добивалась. Мы пялимся

друг на друга, тяжело дыша. Я не выдерживаю и первой выскакиваю из кухни.

Рейчел, может, и мертва, но ее дух в этом доме живее, чем я.

2

– Я не хочу ехать, – твердый тон Скарлетт непоколебим. Мы уже двадцать минут стоим у заправки, споря о наших планах. Подруга не уступает, как и я. Моя щека еще пылает от маминой пощечины.

Девчонки, пригласившие нас на вечеринку, стоят, прислонившись к черному джипу без крыши, раздраженно морща сильно накрашенные лица. Темноволосый парень на водительском сиденье смотрит с нетерпением. Удивительно, что они ждут нас, ведь мы незнакомы и приглашение стало результатом короткого разговора у стойки с чипсами: я сказала блондинке, что мне нравится ее блузка.

– Тогда оставайся, – отвечаю я Скарлетт.

Она с благодарностью смотрит на меня своими карими глазами.

– О, ладно, хорошо. Значит, мы не едем?

– Нет, ты не едешь. – Я вскидываю голову. – Я еду.

– Лиззи…

– Бэт, – резко обрываю я.

От меня не ускользает раздражение в ее взгляде.

– Бэт, – исправляется она, растягивая один слог так, как будто ей некомфортно его произносить.

Как и родители, лучшая подруга с трудом привыкает к моему новому имени. Скарлетт вовсе не считает имя Лиззи детским. «Более по-детски вдруг начать называть себя по-новому после того, как всю жизнь была Лиззи!» – ответила она, когда в начале лета я объявила, что отныне меня зовут Бэт. Конечно же, она так считает, ведь у нее крутое имя. Кому взбредет в голову менять его?

– Ты даже не знаешь этих девчонок, – подчеркивает Скарлетт.

Я снова пожимаю плечами.

– Познакомлюсь.

– Бэт, – жалостливо произносит она, – прошу.

– Пожалуйста, Скар, – отвечаю я не менее жалостливо. – Мне это нужно. После того, что случилось сегодня, мне просто необходимо развлечься, провести сумасшедшую ночь и ни о чем не думать.

Выражение ее лица становится мягче. Она знает все о пощечине и предательстве с колледжем: это было единственное, о чем я могла говорить, когда пришла к ней вечером домой. Думаю, она устала слушать все это и поэтому предложила выйти и покататься по округе.

– Я правда не хочу ехать, – признается она. – Но и не хочу, чтобы ты ехала одна.

– Со мной все будет в порядке, – обещаю я, – заеду на пару часов, осмотрюсь там, а потом вернусь обратно к тебе. Так что мы сможем сидеть допоздна и есть мороженое.

Она закатывает глаза.

– Все мороженое – твое. Я на жесткой диете до понедельника. Мне нужно выглядеть хорошо в первый день учебы в выпускном классе.

Громкий гудок раздается со стороны ожидающего джипа.

– Йоу! Давайте уже! – кричит водитель.