Одна минута славы
Шрифт:
— Некогда…
— Значит, симпатичный следователь никак не может найти себе невесту? — Она взглянула на него с насмешливой улыбкой.
— Вы находите меня симпатичным? — ответил он вопросом на вопрос.
Алена тоже покраснела — поняла, что раскололась. Собираясь поиздеваться над вредным Терещенко, который доставал ее с самого утра, — и проговорилась, сама себя перед ним обезоружила. Она подыскивала достойный ответ, но ничего не могла придумать.
— Неужели Харитонов собирается продать квартиру? — неожиданно пришел ей на помощь
— Странно, — просияла Алена, дивясь деликатности собеседника. Сама она ни за что бы не стала ему помогать в подобной щекотливой ситуации. Наоборот, злорадствовала бы в свое удовольствие. Все-таки Терещенко — человек с душой! — Вряд ли тесть позволит продать квартиру дочери.
— Так на что Харитонов надеется?
— Вот и я говорю — странно. Во всяком случае, от него я не слышала ничего о продаже. Может, это Оксана суетится?
— И мне никто про квартиру не говорил…
— Может, вы не заметили, но вам вообще никто ничего не говорит. Наверное, вы не умеете общаться с людьми, — съязвила Алена, уже забыв о его великодушии.
Вадим прищурился:
— Но вы-то мне все говорите, не так ли?
— Я — другое дело. Моя жизнь в опасности. Не хранить же свои тайны до Страшного суда.
— А вы давно видели Геннадия Харитонова?
— Да вот… — Она задумалась, прикидывая, сколько же дней уже не сталкивалась с Генкой. — Получается, что с неделю. Последний раз он мне книжку записную отдал, а я никак вернуть не могу. Неужели вы все еще его подозреваете?
Следователь неопределенно хмыкнул.
— Допустим, он убил Ляльку, — принялась рассуждать Алена. — Пусть Ингу тоже он убил для прикрытия. Но Генка же не идиот, чтобы продолжать убивать еще и еще только затем, чтобы обеспечить себе алиби!
— А о какой книжке вы только что обмолвились?
— Ну… — Она встала, прошла в прихожую, взяла со столика записную книжку Харитоновых и, вернувшись на кухню, торжественно вручила ее Вадиму. — Я нашла в ней телефон Инги из Электростали. Скорее всего тут должен быть и телефон Ларисы.
— Действительно. — Он открыл страничку с буквой «Л». — Вот Лариса с пометкой «Тендер». Интересно… — Вадим пролистал книжку. — Смотрите, вот и Ирина, и пометка «Тендер».
— Не может быть! Но Лялька же их не убивала?!
— Думаю, что нет… Но вот Геннадий знал телефоны этих девушек.
— Почему же вы Генку не посадите? Продолжая листать записную книжку, Терещенко пожал плечами.
— Во-первых, сажают после суда, а мы задерживаем. А во-вторых, без основания арестовать человека нельзя, даже если в его записной книжке телефоны всех убитых девушек. К тому же я уже держал его сутки в КПЗ, с меня потом Горыныч чуть шкуру не снял.
— Предъявили бы ему обвинение.
— А доказательства? Убийства-то стерильные — никаких отпечатков пальцев, никаких улик. А Харитонов — положительный гражданин, хирург, отличный специалист — сплошь положительные характеристики.
— Он морально неустойчив.
— За это не задерживают.
— Врет! Видела я эту девицу. Наглая. Приперлась в Лялькину квартиру, как к себе домой.
— А она скажет, что в глаза вас не видела. Если даже Оксана поселится здесь, все равно это ни о чем не говорит. И вообще Харитонов, возможно, ни при чем… — Он снова пожал плечами, показывая, что строить логические цепочки бессмысленно.
— Так кого же мы все-таки подозреваем? — озадачилась Алена. — Генку, Ларису, Сашу или Игоря?
— Всех и никого.
— Что ж, довольно демократичная позиция, — хмыкнула Алена.
— И кроме того: добавьте к списку мистера Икс. — Видимо, Вадим уже привык пропускать мимо ушей едкие замечания собеседницы.
— Это еще зачем?
— Потому что мистер Икс присутствует в любой запутанной истории. В том, что наша история запутанная, вы, я полагаю, не сомневаетесь?
— И что же здесь запутанного? Один убийца, четыре жертвы — надо искать убийцу, и все тут. У вас ведь существуют какие-то свои методы, ну… — Она пощелкала пальцами. — Например, врач знает, как лечить простуду, его этому в институте учили. Я думаю, что и вас чему-нибудь научили…
Следователь улыбнулся:
— Методы простые. Обчистили, допустим, квартиру. По почерку ограбления я могу предположить, кто это сделал. Иду к скупщикам, осведомителям или просто к «шестеркам», давлю на них, пока не выжму требуемую информацию. Дальше по наводке добываю улики и заявляю: ребятам пора садиться в тюрьму. Вот так. Все довольно просто. Да что я вам рассказываю, об этом уже столько снято фильмов и детективов написано, что вы лучше меня представляете, как проводят расследование и какие у нас методы. Но с честными гражданами все гораздо сложнее, тут психология.
— Психология, — фыркнула Алена. — Вы сначала сажаете воров, потом выпускаете, и они снова грабят. Нужно всех не выпускать из тюрем, тогда и не нужно никакой психологии.
— Сидят сколько положено, не могут же все сидеть вечно. Да это и не решит проблему преступности.
— Еще как решит. Вот если бы сажали сразу, как только начал пальцы веером распускать, так и не было бы бандитских разборок, торговли оружием, пьяных за рулем и терроризма.
— Хочу напомнить, что мы живем в правовом государстве, — невесело усмехнулся Терещенко. — К тому же у нас каждый второй школьник мечтает, как вы выражаетесь, «распустить пальцы веером», жизнь такая у нас. А кроме этого, все равно найдутся те, кто будет совершать бытовые преступления. Ведь бандитский мир живет себе и живет по своим законам, ничего с этим не поделаешь, а вся головная боль от «честного гражданина», который возьмет да и прирежет свою тещу, или жену расчленит, или соседа бутылкой по голове ахнет. Или такое дело организует, такие убийства завернет, что диву даешься. Ни один вор в законе до такого не додумается.