Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Чтоб вас… кто придумал такие узкие… так тебе и надо, корова! Прошу прощения, мадмуазель, миль пардон!
В глубине вагона замечаю что-то красное. Надеюсь, это она. Пробираюсь по салону, наступая на ноги, расталкивая пассажиров плечами, вслед мне несутся ругань и предложения последовать известным маршрутом, но я не обижаюсь. Вагон гудит, Веньяр за моей спиной тоже не очень-то церемонится.
– Пропустите, дорогу, расступитесь, господа и дамы! Простите, извините, дайте пройти!
Красное пятно впереди никуда не исчезает. Я рвусь из последних сил,
Я, наконец, вижу ее: стоит у окна с отрешенным лицом, взгляд рассеяно скользит по перрону, лицо бледное, хотя скулы умело подкрашены румянами. Подкатываю к ней, вызывая изумленный взгляд, без лишних церемоний кладу руку на талию:
– Рита? О, простите, обознался… Думал, мы знакомы.
– Мы не знакомы, - сухо отвечает она, отворачиваясь. Я судорожно думаю, что делать дальше. Каким идиотом я буду выглядеть, если ошибся. А если не ошибся, тогда все еще хуже.
– Это легко исправить, давайте познакомимся. Вас как зовут? Мирабелла, Лорелея, наверняка, имя такое же красивое, как и вы сами!
– Вы сумасшедший?
– большие глаза расширились. Сердце захолонуло, перед глазами будто скомкали и тут же расправили прозрачную пленку.
– Эй, парень, чего привязался?
– тот самый бугай, который пнул меня по колену, теперь напирает грудью, пытается оттереть от девицы, изо рта воняет жареным луком и пивом:
– Отойди от девушки, а то в зубы получишь!
– Ты ее муж?
– вмешивается подоспевший Жан.
– Нет? Вот и катись отсюда!
В вагоне стоит такой гвалт, что голос дежурного в динамиках едва слышен:
– По техническим причинам поезд не пойдет дальше. Просьба сохранять спокойствие.
Я чуть не пропустил ее рывок. Невероятной силы бросок едва не сломал мне ребра, если бы было куда падать, точно бы свалился.
– Куда же ты, красавица моя?
– сквозь зубы цежу я, хватаю ее в объятья, фиксируя руки.
– Мы еще даже не познакомились! Жан!
Пока Веньяр соображает, в каком кармане у него ампула, мы с морфоидом сдержанно боремся, зажатые до треска костей железными тисками толпы. Тварь хрипит, судорожно разжимая мой захват, на бледном лице горят глаза, в которых уже нет ничего человеческого. И вдруг обмякает в моих руках, глаза жутко закатываются.
– Пропустите, человеку плохо!
– орет Веньяр, мы снова толкаемся. Толпа вываливается из поезда встрепанная, как стая помойных ворон, так же каркает, ворчит. Я тащу бесчувственную тварь к выходу, Жан спереди расталкивает локтями мешающих пассажиров.
На платформе нас уже ждет бригада. Грузим тело на носилки, наши ребята - вспомогательная группа «эМ» - деловито расстегивают одежду, ощупывают, потом проверяют пульс и зрачки.
– Не суморф.
– Морфоид, пустышка.
– Везем к нам?
– А куда же еще? Вот сволочи! В час пик.
Я устало прижимаюсь к колонне, хочется
– Спасибо, ребята. Зря вас потревожили.
– Да чего там, хорошо, что обошлось, - отзывается старший по группе, хмурый парень с побитым оспинами лицом, имени не помню, то ли Сэм, то ли Сид. Да какая разница.
– И верно, хорошо, что обошлось.
========== Главы 3-4 ==========
Глава 3
В фойе метро, у прозрачных раздвижных дверей, я не выдерживаю, вытаскиваю из пачки сигарету и с наслаждением вставляю в зубы. Стеклянные створки расходятся, в лицо бьет прохладный влажный ветер, стирая пот и липкие взгляды.
– Стой, - Веньяр хватает меня за локоть и оттаскивает от дверей, прохожие косятся на нас, - не нравится мне это! Нехорошее ощущение… И попробуй только заикнуться о феромонах, убью!
– Что еще за предчувствие?
– устало спрашиваю я, с сожалением всовывая сигарету обратно в пачку.
– Как будто нас обвели вокруг пальца, - он морщит лоб в мыслительном усилии.
Я тоскливо оборачиваюсь: поезда возобновили движение, толчея рассосалась, эскалаторы мерно везут людей вверх и вниз. Жан врывается в будку охраны метро, за дверью слышатся голоса, я спешу за ним.
Видимо, на этот раз капитан был вежлив, потому что нам без промедления дают просмотреть записи с камер, выходящих на платформу. На экране люди мельтешат, суетятся, как лесные муравьи, заползают в поезд, выползают из него - и все это в спешке, будто опаздывают на бесплатную раздачу счастья.
– Я ничего не вижу, - глаза уже болят от бесконечной ряби экрана, да еще накурено тут.
– Погоди. Нет, это не тут. Черт, да где же… я же точно видел…
Операторы раздраженно косятся на нас, Веньяр прилип к монитору, а у меня в кармане вдруг начинает разрываться трелью мобильник.
– Дан! Ну где ты? Все уже за столом, ждем только вас!
Я без сил опираюсь спиной о стену. Совсем забыл о семейном ужине, будь он неладен. Таня требует ответа, на заднем фоне слышу голоса племянников, которые опять чего-то не поделили.
– Райт, вижу ее!
– кричит Жан. Я с облегчением отключаю мобильник. Теперь надо поймать эту пакость, чтоб было чем оправдаться перед Танюшкой и Вики.
– Где?
– Разуй глаза!
Платформа, люди на ней, подходящий поезд… отходящий поезд. Что такого тут видит Жан, чего не могу заметить я? Ищи, Дан, ищи!
Вижу! Суморф отличается от морфоида и человека необычными, нескладными пропорциями тела – широкие, как у пловца, развитые плечи, длинная шея, удлиненная форма грудной клетки. Если бы не эти особенности, мы, как слепые котята, до сих пор разгребали бы завалы аэропортов и торговых центров. К несчастью, любой или почти любой дефект внешности скрывается одеждой. Но это она, точно она…
Начальник станции округлил глаза, увидев нас с Веньяром, а когда услышал категорическую просьбу, боцманская борода старика встала дыбом: