Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Пока мы не приступили к ужину, хочу поставить вас в известность, - с достоинством произносит Зэйро, - господин Карраско согласился на ваши условия и даже готов предоставить залог чистоты наших намерений.
– Чудесно, - радостно отзывается моя бывшая девушка, - приятно работать с умными и порядочными людьми. Передайте мое почтение господину Карраско.
Зэйро стискивает зубы, натягивая на лицо улыбку.
– Разрешите, - выхватывает из рук ведерка в руках официанта бутылку «Вдовы Клико» и с громким хлопком выдирает пробку, - сотрудничество с вашей организацией честь для нас. Прошу.
Лина благосклонно принимает бокал.
– За мир во всех мирах перекрестка, - поднимает бокал Лина, за ножку, знакомо оттопыривая мизинчик. Я любуюсь ею, как будто и не было двух с половиной лет разлуки.
– За мир и толерантность, - добавляет Зэйро, звонко ударяя краем бокала о бокал дочери лидера Умано. Смачивает губы и поднимается. Враз вскакивают и Айзек с Аттико, я медлю, не очень понимая, что происходит. Тогда Зэйро обращается ко мне, сверху вниз бросает:
– Залог ваш, госпожа Умано. Райт, прощайте. Желаю удачи.
Я гляжу им в спины. Узкие, гибкие спины будто поднявшихся на задние лапы кошек. Я не сразу понимаю, что спасен.
– Здравствуй, Дан!
– теплая рука Лины накрывает мою ладонь.
– Да отомри ты уже, выпей, вино чертовски хорошее.
========== Глава 35 ==========
Глава 35
– Уф, - выдыхает Лина, когда морфоиды скрываются из виду, - двадцать часов переговоров, шестнадцать литров «Вдовы Клико». Дан, ты не знаешь, почему они пьют только шампанское?
– Не было возможности спросить.
На самом деле мне до сих пор не верится, что Зэйро вот так просто взял и отпустил меня. Чудится подвох и хочется убраться из «Прадо», и по возможности вообще с Заккара.
– Лин, откуда ты узнала, что я здесь?
Темно-голубые, ясные, как у ребенка, глаза распахиваются на поллица.
– А я и не знала. У нас была информация о пятерых аргоннских солдатах, захваченных карателями морфоидов. Потом мне рассказали про оримского офицера, спасшегося с плавучей платформы Шурта. Но мне и в голову не приходило, что это можешь быть ты.
Глаза в глаза. Лина тепло и немного неуверенно улыбается, смущенно закусывает губу.
– Два месяца назад над Оримой взорвался штурмовик-смертник. В обломках нашли окровавленные куски комбинезона. На волокнах было твое ДНК.
Что ж, ожидаемо. Вера сделала все, чтобы меня никто не искал. Сучка!
– У тебя есть могила в Штормзвейге, рядом с обелиском твоего брата, - информирует меня Лина, - поверить не могу! Это сон какой-то! Ты как, здоров?
– Ты имеешь в виду – на голову?
– Это точно Дан Райт! – смеется она, запрокидывая голову. – И он явно в порядке.
Я оглядываюсь. В ярко освещенном хрустальными люстрами зале, среди без малого сотни заккарийцев я все равно ожидаю неприятностей.
– Закажи ужин, Дан, - Лина придвигает мне папку меню, - наш шаттл через сорок минут.
– Я не люблю людные места, ты же знаешь.
– Не волнуйся, мы хоть и называемся «Мироздание», служба охраны у нас что надо. Папа постарался.
Лидер Умано для любимой дочурки достанет с неба луну. Укомплектовать личную маленькую армию вполне в его духе. Не сказать, что я расслабился, но мне становится заметно комфортнее. Лина заказывает два больших стейка с картошкой, чтобы я не комплексовал,
Шаттл плавно минует портал, даже не создавая неудобств в виде головокружения и секундной потери ориентации. Пять часов ночи по времени потерянной Оримы. Мы с Линой одни в ресторанном отсеке. Принцесса выставила «мальчиков», один из которых очень уж по-хозяйски обнимал за талию мою бывшую невесту. И взгляды на меня кидал не из разряда дружелюбных.
– Как ты умудрилась договориться с морфоидами?
– Это было непросто. Но у настоящих мутантов сейчас нешуточные трения с теми, кого они считают предателями. Видишь ли, так называемые ренегаты, захватившие несколько оримских стратегических объектов, считают человечество кормовой базой, которая позволит увеличить популяцию нелюдей и заселить миры. Пока засевшие у ракет с боеголовками монстры никаких требований не предъявили, созданная военная коалиция перекрестка обложила их – мышь не проскочит. Если хотя бы одна сторона нарушит перемирие, рванет так, что от перекрестка не останется даже пыли. В этой ситуации лояльные совету морфоиды пытаются выбить себе гарантии.
– И вы обещали кровососам полную легализацию?
– Лично я – лишь предложение внести поправки в закон о гражданстве. Думаю, под давлением большинства он пройдет.
Лина откидывается на спинку дивана. С интересом следит за моей реакцией. Похоже, мои вопросы ее изрядно забавляют. Но я не могу не спрашивать.
– А если нет?
– Тогда нам грозит война на два фронта, а этого никто не хочет.
– Не похоже, чтобы морфоиды и сейчас испытывали какие-то трудности. Заккарийцы очень лояльны к кровососам.
– Ты не понимаешь, - морщится Лина, отводит взгляд, будто ей неловко смотреть на меня, будто моя непонятливость связана с постыдным физическим дефектом, - ты для этого слишком солдат. Тебя так воспитали. Но, представь себе, есть множество людей, для которых высокопарные слова о чести и родине – пустой звук. Они просто хотят каждый день ходить на работу, пить пиво, играть в бильярд, не бояться отпускать в школу своих детей. Они просто хотят жить. Они не такие, как ты, Дан.
– Отчего же? Я прекрасно понимаю…
– Нет! Разве я не вижу? Ты совершенно, неприлично счастлив. Ты рад, что началась война. Потому что в мирном, прости за каламбур, мире тебе не нашлось места.
Я скептически пожимаю плечами на это нелепое обвинение. Лина всегда считает себя правой, в ней живет очаровательное чувство собственной непогрешимости, поэтому переубедить ее просто невозможно. Кроме того, больше, чем о политике, Лине нравится говорить обо мне и моих недостатках.
– Я видела тебя таким счастливым лишь один раз, когда уговаривала покинуть базу ОВС и помочь Междумирью, - вдохновленная моим молчанием, она тут же закрепляет результат, - у тебя горели глаза. Ты рвался в бой, хотел драки, и неважно, что мог положить в бою с нарьягами половину своего отряда. Ты, как мальчишка, готов был на все ради сомнительной победы…