Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Вики, - со стоном отстраняю я твою жену, - Вики, пожалуйста!
Она облизывает губы, зажмуривается и берет себя в руки.
– Прости…
Мы отстраняемся друг от друга, поправляем одежду. Мне страшно смотреть ей в лицо, мне стыдно перед ней, перед тобой. Я не должен был поддаваться. Корд, почему ты опять молчишь?
– Дан, - Вики обнимает руками плечи и смотрит виновато, - если ты думаешь, что это… потому что ты похож на Корда – знай, это не так. Ты очень дорог мне.
– Ладно, - я не знаю, что сказать. Мне
– Дан, я любила его! Корд был моей жизнью, но его убили.
Я должен сказать ей. Объяснить, что происходит. Я так больше не могу.
Подхожу к Вики, она с готовностью кладет руки мне на плечи, моляще заглядывает в глаза.
– Мы во всем разберемся, Ви. Я вернусь, и мы во всем разберемся, хорошо?
Она опускает голову, кивает.
– Хорошо.
– Я пойду.
– Да, Дан, иди.
========== Главы 19-20 ==========
Глава 19
До базы решаю идти пешком. Времени, оставшегося от трех часов, данных мне командором, хватает с гаком. Город гудит, как улей, но дыма уже нет. Народу на улицах тоже стало меньше, а вот патрули усилили. Но ко мне никто не цепляется. И правильно, в своем нынешнем состоянии я не настроен отвечать на вопросы.
– Корд!
Ты молчишь. Меня угнетает твое молчание.
– Корд, поговори со мной!
Я будто снова остался один. Бреду, спотыкаясь, не видя дороги, в голове пусто. Я запрещаю себе думать о произошедшем. Раньше ведь я как-то умудрялся не думать об этом. У меня отлично получалось игнорировать взгляды Вики, ее слова, прикосновения, тепло, которое неизменно разливалось в груди, когда она бывала рядом. Я бы прекрасно прожил без этих откровений. Я бы никогда, Корд, поверь, никогда!…
Военный мемориал Штормзвейга расположен в светлой рощице. То ли осины, то ли похожие на них тонкие деревца с блестящей корой и мелкими листьями не затеняют свет, но и не дают ярким солнечным лучам нагревать тяжелые мраморные и гранитные плиты. Полированный черный в мелкую серебристую крошку шпиль – вот такое у тебя, героя Оримской Империи, пристанище.
Я не был здесь с тех пор, как вернулся из плена. Оглядываюсь по сторонам – пусто. В этот черный для всего Перекрестка день здесь, как обычно тихо и даже вечером, в наползающих сумерках, умиротворяюще светло.
Под знакомой до последней черточки гравировкой:
«Подполковник РУ ОВС Корд Райт
12. 01. 939
18. 11. 973
Героически погиб во время выполнения боевой миссии».
выбита новая, практически идентичная запись:
«Лейтенант РУ ОВС Дан Райт
5. 08. 947
23. 06. 976
Героически погиб во время выполнения боевой миссии».
Ее не стали замазывать, а может, просто позабыли. Да и какая разница, может,
– Корд, - опускаюсь на колени и провожу пальцами по холодному полированному камню, - прости меня.
– Вики жива. И ты тоже жив.
– И что с того? Корд! Что с того?!
С ветки то ли осины, то ли еще чего срывается какая-то мелкая птаха.
– Слушай, брат, все это ничего не значит. Мы оба перепсиховали, я облажался и допустил взрывы, Вики переживала за меня, это… просто стресс, понимаешь? Она любит тебя, только тебя! Я люблю тебя!
Но ты больше ничего не говоришь. Твое молчание меня убивает. Твое бесконечное самоотречение, великодушие, этот долбанный героизм.
– Почему ты умер, Корд? Почему ТЫ? Почему не я?
Со дня похорон я не плакал. Молчал, орал, разбивал в кровь кулаки, но слезы не лил. А теперь я рыдаю, взахлеб, как ребенок, привалившись спиной к твоей стеле.
На базе я появляюсь вовремя. Уже стемнело, по всему периметру зажгли прожектора. На пути к штабу мне попадается Рэндел. Кровь с лица он отмыл, и даже вроде подровнял усы, но правый глаз почти заплыл, а щека распухла и алеет царапинами.
– Ты в порядке, Райт? – заботливо заглядывает он мне в лицо.
– В порядке. Командор у себя?
– У себя, у себя, но пока занят.
Рэндел разворачивается и берет меня под руку.
– А тебя ждут в кадрах. Давай-ка зайдем.
– Это еще зачем? – меньше всего мне хочется сейчас заниматься какими-то бумажками.
– Ты возглавляешь операцию, в которой участвуют четыре офицера старше тебя по званию. Мы там придумали уже, как все устроить, приказы готовы.
– Какие приказы? – в горле солоно от слез, хочется пить. Я рассчитывал на кулер в приемной командора. Хотя и выпить бы сейчас не отказался.
– В Ориму пойдешь в звании капитана, старлей тебе положен за Шурт, капитана дадим авансом. В условиях, когда офицеров недостаточно, это возможно.
Я останавливаюсь и пытаюсь осознать, о чем говорит Рэндел.
– В Ориме погибло больше половины офицерского состава, - спокойно поясняет маленький майор, - это беспрецедентная потеря, так что все по правилам…
– Так давайте уж сразу подполковника, чего мелочиться-то?
Рэндел морщится и тут же хватается за щеку.
– Не заводись, Райт.
– Не заводись? А тебе кого дадут теперь, Рэндел? Сразу генерала? Ты понимаешь, что мы делаем карьеру на чужих костях!
– Если бы ты не дурил, то был бы уже майором без всяких костей, - осаживает меня Рэндел, - а теперь иди и распишись в приказах. Нечего тут истерики закатывать, не барышня!
Его тон отрезвляет меня. И правда, чего это я? Нервы ни к черту.
– Ладно, Рэндел, извини, - сжимаю его плечо, но заметив гримасу боли, отдергиваю руку, - и еще раз извини. Я не хотел.