Одна на двоих. Истинная для вампиров
Шрифт:
Шли недели и месяцы, живот Али постепенно увеличивался, и скрыть беременность становилось все труднее. Когда-то стройная фигура Али теперь была округлой и полной, что свидетельствовало о жизни, растущей в ее чреве.
Сидя в уютной обстановке своего дома, Аля поглаживала свой выпирающий живот, восхищаясь чудом творения. Несмотря на изоляцию и одиночество, которые часто окутывали её, как саван, она чувствовала глубокую связь с крошечным существом, растущим внутри неё, с искрой жизни, которую не могла погасить окружавшая её тьма.
В мерцающем свете свечей черты лица
Ритмичное дыхание Али, поднимающееся и опускающееся в такт нежным движениям внутри её живота, успокаивало, как колыбельная, наполняя комнату ощущением умиротворения. Глядя на свой округлившийся живот, Аля не могла не задаваться вопросом о поле ребёнка, цвете его волос, форме глаз. Каждый вопрос вызывал поток воображаемых сценариев, рисуя яркие картины будущего, которое ещё не наступило.
Погрузившись в раздумья, Аля провела пальцами по контуру своего живота, ощущая едва заметные изменения и движения, которые свидетельствовали о росте ребёнка. С каждым днём она всё больше чувствовала ответственность, обязанность защищать и оберегать эту невинную жизнь, какие бы трудности ни ждали её впереди.
По мере того, как на улице сменялись времена года, огненные краски осени уступали место ледяному холоду зимы, тело Али продолжало приспосабливаться к требованиям беременности. Её кожа приобрела тёплое золотистое сияние, свидетельствующее о жизненной силе, текущей по её венам. Однако за этим внешним проявлением здоровья и благополучия бушевала буря эмоций, угрожая поглотить её в любой момент.
Поздно ночью, когда в доме было тихо и темно, Аля позволяла себе поддаться этим бурям, изливая свои страхи, сожаления и отчаянное стремление к любви, которую она потеряла. Слезы текли по её лицу, смешиваясь с потом, выступившим на лбу, когда она сжимала свой округлившийся живот, ища утешения в единственном доступном ей источнике комфорта — в жизни, которую она носила внутри себя.
Холодным утром мелодичный звон дверного звонка эхом разнёсся по тихой квартире, вызвав у Али удивление и трепет. Она замерла, держа руку над дверной ручкой, и по её венам пробежала дрожь. Кто мог прийти в такой ранний час?
С нарочитой медлительностью Аля направилась к выходу, её движения были скованы тяжёлым бременем беременности. Когда она потянулась к ручке, её сердце забилось быстрее, стучась о грудную клетку, как птица в клетке, пытающаяся вырваться на свободу.
Она распахнула дверь, и в помещение ворвался холодный воздух, принося с собой запах влажных листьев и древесного дыма.
Перед ней, в дверном проёме, стояли двое, которых Аля меньше всего ожидала увидеть снова, — Элиас и Кай, отцы-вампиры её нерождённого ребёнка. Их внушительные фигуры отбрасывали длинные тени на пол, а их лица, искажённые беспокойством и гневом, казалось, проникали ей в самую душу.
У Али перехватило дыхание, и пульс участился, первобытный страх смешался с переполняющими её эмоциями, которые стали её постоянными спутниками. Она инстинктивно прижала руку к животу, словно защищая растущую внутри неё жизнь от напряжённой
— Ч-чего вы хотите? — сумела выдавить из себя Аля, её голос был едва громче шёпота, а разум лихорадочно обдумывал последствия их неожиданного появления.
30 глава.
Движения Кая были размытыми из-за сверхъестественной скорости, с которой он бросился вперёд, сокращая расстояние между ними в мгновение ока. Прежде чем Аля успела осознать его приближение, сильные руки обхватили её, прижимая к его груди. Она ахнула, и её дыхание сбилось, когда тёплые губы Кая коснулись чувствительной кожи её шеи.
Его горячее дыхание обдало её кожу, разжигая огонь, который разлился по её венам жидким желанием. Аля подняла руки и схватила его за плечи, рефлекторно впиваясь ногтями, когда Кай глубоко вдохнул, наслаждаясь её неповторимым ароматом. Это был знакомый и пьянящий запах, мощная смесь женственности и едва уловимой сущности нерождённого ребёнка, которого она носила.
Голова Али закружилась от внезапного наплыва ощущений. Объятия Кая были одновременно успокаивающими и пугающими, напоминая о сильной страсти, которую они когда-то разделяли. Его губы скользили поцелуями по её шее, и каждое прикосновение обжигало кожу, словно клеймо.
— М-мой ребёнок… — прошептала Аля, её голос дрожал от волнения.
— Ты чувствуешь его, не так ли?
Ответом Кая было низкое рычание, звук первобытного голода и собственнической преданности. Он крепче обнял её, словно пытаясь слить их тела в одно, чтобы заново заявить о своих правах на неё как на свою пару.
— Аля, — пробормотал он ей на ухо хриплым голосом.
— Моя любовь, моё сердце… Я так сильно по тебе скучал.
Слезы выступили в уголках глаз Али, когда она перевела взгляд с Кая на Элиаса, который молча наблюдал за их воссоединением. Волна эмоций, захлестнувшая ее, грозила выплеснуться наружу, это была мучительная смесь радости, тоски и глубокой печали.
Она вспомнила ночи, проведенные в объятиях Элиаса, нежный шепот ласковых слов, тепло его тела рядом с ней. Несмотря на прошедшее время, боль от их утраченной любви осталась, горько-сладкое эхо которой отзывалось в каждой клеточке её тела.
Руки Али дрожали, когда она потянулась к Элиасу, робко коснувшись его пальцев.
— И ты, — тихо сказала она, и её голос дрогнул от тяжести невысказанных слов.
— Я никогда не переставала любить тебя, Элиас. Ни на мгновение.
Тело Элиаса напряглось, его мышцы сжались, как пружина, готовая распрямиться. Он прищурился, свирепо глядя на Алю, и потребовал ответов.
— Почему ты ушла?
— Просто так?
Его голос повысился, в нём появились угрожающие нотки, почти рычание.
— Ты хоть подумала, как мы будем волноваться, разыскивая тебя после того, как приедем в отель, где ты должна была быть?
Он шагнул ближе, его присутствие подавляло, жар, исходящий от его кожи, был осязаемой силой.
— Можешь ли ты представить нашу панику, когда мы обнаружили, что тебя там нет?
— Часы неопределённости, бесконечные вопросы, мучения от незнания, что с вами случилось?