Одна на двоих. Истинная для вампиров
Шрифт:
Слова Элиаса разрезали воздух, каждый слог был острым как бритва лезвием, которое вонзилось в сердце Али.
Самообладание Али пошатнулось под тяжестью нахлынувших эмоций, и по её лицу потекли слёзы. Её голос дрожал, и каждое слово сопровождалось рыданием, когда она рассказывала о событиях, которые разрушили её мир.
— А вы хоть подумали какого было мне?!
— Тогда я просто задала беззобидный вопрос о своей беременности….. а ты…. ты ты сказал, что даже слышать о ребенке полкровке не желаешь!
—
— Ты представляешь, в каком ужасе я была, зная, что вы не хотите этого ребёнка? — продолжала говорить Аля.
Рыдания Али стали громче, её тело сотрясалось от горя. Она схватилась за живот, словно пытаясь защитить не рожденную жизнь от боли их безразличия.
— Я была одна, Элиас,
— Я была совсем одна, — продолжила Аля, её голос был приглушён слезами.
— Не к кому было обратиться, не на кого было опереться.
— Мне пришлось столкнуться с этим кризисом в одиночку, неся бремя твоего неодобрения.
Она посмотрела на Элиаса, её глаза были красными и умоляющими.
— Как ты мог так бессердечно отвергнуть нашего ребёнка?
— Разве ты не понимаешь, что он или она — часть нас, символ нашей любви?
Взгляд Али упал на Кая, который смотрел на неё с непроницаемым выражением лица.
— А ты, Кай, — тихо сказала она, и в её голосе прозвучало обвинение.
— Ты стоял в стороне и позволял ему извергать такую злобу, не защищая ни меня, ни нашего нерождённого ребёнка.
— Неужели ты действительно считал, что я заслуживаю такой жестокости?
При этих словах Али черты лица Кая слегка смягчились, на нём промелькнуло раскаяние. Он открыл рот, чтобы ответить, но прежде чем он успел заговорить, Элиас перебил его, его голос был полон гнева и боли.
— Как ты смеешь намекать, что я брошу кого-то из вас! — прогремел он, его глаза яростно сверкали.
— Я люблю вас обоих, Аля, и я сделаю всё, чтобы вы были счастливы.
— Но этот… этот ребёнок всё меняет!
Элиас беспокойно расхаживал по комнате, его волнение было ощутимым.
— Мы не люди, Аля. Мы не можем растить в нашем мире ребёнка-получеловека-полувампира.
— Это слишком опасно, слишком непредсказуемо.
— Подумай о рисках!
Он повернулся к ней лицом, и в его взгляде было отчаяние и мольба.
Слова Элиаса рассекали воздух, как нож, каждый слог был пронзающим ударом, нацеленным прямо в сердце Али. Его глаза, обычно тёплые и манящие, теперь горели яростным огнём, первобытный страх выводил его эмоции на поверхность.
— А что насчёт нас? — взревел он, и его голос эхом отразился от стен.
— Если что-то случится с тобой
— Как будет жить Кай?
Он перевёл взгляд на Кая, ища утешения в понимании друга, но увидел лишь отражение своих переживаний.
— Ты думаешь, я когда-нибудь смогу полюбить ребёнка, который отнял тебя у меня?
— Который украл женщину, которую я обожаю, и оставил меня ни с чем, кроме горя и сожаления?
Рука Али опустилась на живот, пальцы нежно обвели контуры её округлившегося живота. Даже сквозь ткань одежды был заметен явный изгиб — осязаемое свидетельство растущей внутри неё жизни. На этом этапе аборт был уже невозможен; беременность зашла слишком далеко для таких радикальных мер.
Прикасаясь к себе, Аля не могла не испытывать благоговения и удивления перед чудом, разворачивающимся под её ладонью. Несмотря на бушующий вокруг неё хаос, несмотря на боль и неуверенность, она восхищалась крошечным существом, которому удалось укорениться и выжить вопреки всему.
Она почти благоговейно провела большим пальцем по небольшому бугорку, словно пытаясь пообщаться с зарождающейся внутри душой.
Аля медленно высвободилась из объятий Кая и выпрямилась, несмотря на дрожь, все еще сотрясавшую ее тело. Ее глаза, наполненные невыплаканными слезами, были прикованы к двум вампирам, стоявшим перед ней, — Элиасу, напряженному до предела, и Каю, на лице которого читались беспокойство и смирение.
— Это мой…, - прошептала она, ее голос был едва слышен из-за бешеного стука сердца.
— Это мой ребёнок — часть меня. И я…
Аля с трудом сглотнула, её горло сжалось от эмоций.
— …я уже люблю его.
Она сделала шаг вперёд, прикрывая живот руками.
— Что бы ты ни думал, как бы сильно ты ни презирал идею делить меня с другим, я не откажусь от него
— Этот ребёнок невинен, — продолжила Аля, и теперь её голос звучал уверенно, наполненный спокойной решимостью.
— Он не сделал ничего, что заслуживало бы вашей ненависти или отвращения.
— Всё, что он знает, — это тепло моего тела, ритм моего сердцебиения и любовь, которую я изливаю на него с того момента, как он зародился во мне.
Она перевела взгляд с Элиаса на Кая, не отрываясь.
— Я понимаю ваши страхи, ваши сомнения.
— Но я умоляю тебя, пожалуйста, не позволяй им поглотить тебя.
— Наш ребёнок заслуживает шанса на жизнь, на счастье.
— И если мы сможем найти способ сделать это вместе, то так тому и быть..
Элиас стиснул зубы, в его глазах вспыхнула буря противоречивых эмоций. Долгое время он молчал, и слова Али тяжело повисли в воздухе. Наконец он резко выдохнул, и его плечи поникли под тяжестью мыслей.