Одна на Троих
Шрифт:
Умываюсь, привожу в порядок волосы. Да, мой наряд утром не очень уместен, но что имеем. Нужно постараться быстренько выбраться отсюда, не заостряя внимания на вчерашнем происшествии и в клубе, и тем более здесь.
Сердце опять реагирует ускорением ритма. Ничего, прореагирует и перестанет! –вспоминаю я фирменную мамину мантру. Она рабочая, да. . . Но иногда просто до одури хочется, чтобы в процессе движения из одного пункта в другой, рядом был кто–то для поддержки. Так ведь реально легче. . .
Хочется – перехочется! – обрубаю я деструктивные
Ха, а Никита Владимирович совсем не фанат, в отличие от Ильи. Критически осматриваю неплохую, в общем–то, кофемашину, но очень скудный выбор зёрен. Зато холодильник забит всякой эко продукцией.
Хи. . . Кто бы мог подумать, что Соболев с утра предпочитает смузи из пропрощеных ростков пшеницы приправленных льняным маслом? Закрываю холодильник, забавно хихикая. Ну в этом я полный профан, поэтому рисковать не буду, вдруг какие–то ингредиенты окажутся несочетаемыми, и меня вновь обвинят в саботаже. Поэтому кофе! Понятный кофе!
Беру кружку, чтобы продегустировать результат, когда моего плеча касается рука, и Никита Владимирович одним плавным движением разворачивает меня к себе.
Значит, будем делиться. Бодро приветствую босса я. Да, именно босса и никак иначе!
Так, кофе мы не пьем, угу, для Ильи, а что тогда?
Я – что?. .
И все мои вечерние, ночные и утренние установки летят в бездну, потому что он одним своим поцелуем рушит всё, что я успела тщательно отстроить и закрепить.
Не реагировать? Как можно не реагировать, когда чувствуешь себя сотканной из множества энергетических нитей, и каждая из них отзывается на него дрожью и желанием, чтобы это длилось вечно!
– Маша, – решает он сжалиться надо мной, прерывая магический ритуал, – нам нужно поговорить, – обнимает мое лицо своими руками, не позволяя отвести взгляд.
Соболев! ! !
– Мне нужно домой! – срываюсь я, но не тут то было, потому что он ловко хватает меня за талию и отрывает от земли.
– Цветочек, я не из тех мужчин, которые дают своим женщинам время побегать, послушать дебильные советы подруг и только потом подумать. Поэтому мы поговорим с тобой здесь и сейчас, – договаривает он и, спустив меня немного ниже, опять целует, выбивая последние остатки здравомыслия, вынуждая дышать собой и думать, что. . . может быть. . . да?. .
– Вопросы? – садится на стул у барной стойки босс, устраивая меня на соседнем напротив себя.
Говорит так, как будто всё уже решено, и остались всего лишь незначительные детали.
Какие незначительные? Это всё напоминает какой–то абсурдный сон.
– Никита Владимирович, давайте поговорим об этом, когда закончится мой трёхмесячный контракт, – выдаю я самую разумную мысль, которая присутствует у меня в голове в данный момент.
– Нет, – не оставляет он мне ни малейшего шанса на отсрочку. – Потому что эти три месяца ровным счётом ничего не меняют.
– Меняют, – упрямо продолжаю я всё же продавливать свою линию. –
– И последнее, – Соболев резко протягивает руку вперёд, касаясь щеки и проводя большим пальцем по моим губам.
Да что же он творит?! ! Поворачиваю голову избавляясь от захвата.
– Опустим момент моего трудоустройства, – продолжаю, стараясь не упустить ускользающую мысль. – Но я не хочу, чтобы к нему ещё добавилось и нарушение деловой этики. Вы сами заговорили о репутации. Для меня это действительно важно!
– Маша, ты не перед дисциплинарной комиссией и сильно ошибаешься, если думаешь, что три месяца что–то изменят, потому что ты уже ответила мне. Хотя бы тем, что всё ещё тут.
В меня впивается взгляд, который, кажется, проникает в самую душу, по–хозяйски там осматривается и, похоже, решает остаться.
– Я могу уйти? – спрашиваю и пугаюсь своего вопроса, потому что внезапно ставка на кон повышается до максимального предела.
Никита прикрывает глаза, проводит по своему гладковыбритому подбородку рукой, вновь смотрит на меня, не выказывая особого напряжения.
– Нет, потому что наш договор остаётся в силе, и завтраки, обеды и ужины мы делим с тобой на двоих.
– Сегодня воскресенье.
– Ненормированная неделя. Помнится, тебя не пугают подобные обстоятельства.
– Вы. . . – безуспешно пытаюсь выкрутиться из ситуации я, но босс не позволяет, приподнявшись со стула, подцепив меня своими руками под бедра и пересадив к себе на колени.
– Ну, во–первых, ты. Во–вторых. . . Маша, я не вижу объективных причин для твоего мне отказа. Что тебя тормозит?
– Невеста! – нервно выдыхаю я, выдавая только одну из терзающих меня причин, и теряюсь от вновь обретенной близости.
– Стелла? –удивляется он, как будто я спросила о чем–то столь незначительном, что не стоит абсолютно никакого внимания. – Знаешь, если бы на моем месте был Илья, он бы сказал, что мы не сошлись в своих жизненных приоритетах, если бы Лёха, то с такими приоритетами до невесты бы не дошло. Но я на своем месте и поэтому говорю тебе, как есть, она попыталась убедить меня, что рога – это модно и даже престижно. Я не поверил и выставил её за дверь. Она отомстила. Всё!
– Но как же тогда?. . Как все эти интервью? У неё же были побои!
– Они были настоящими, но не моими, хотя. . . – добавляет он, но вовремя останавливается. – Ещё? Про мой "бандитский" бизнес ты знаешь уже достаточно.
– Никаких официальных отношений, почему?
– Цветочек, а ты поработай без отпуска три года подряд, отрабатывая вложенные средства, а потом постарайся держать это все на плаву, и я посмотрю на сколько официальных отношений тебя хватит. Сейчас меня хватит на одни точно! – запускает он руку в мои волосы, прокладывая дорожку от затылка до лба и обратно. – Маша, но ты ведь уже знаешь ответ, просто озвучь его, – и Никита снова берет в оборот мои губы, вынуждая тихонько постанывать от удовольствия. – Согласна?