Одна ночь меняет все
Шрифт:
Но её телефон молчал, и саму Райли нигде не было видно. Мы спрашивали у ребят из группы, у окружающих, метались по толпе, как сумасшедшие, я даже сбегал к воде, думая, вдруг ей захотелось побыть одной, и она ушла посидеть на берегу, но Райли не было.
И гада этого тоже не было.
Сердце громко ухало в груди. И я начал ругать себя. Не стоило её отпускать, надо было взять её за руку, прилепить к себе и не позволять отходить ни на шаг.
– Телефон молчит, - выдохнул Глен, когда мы очередной раз столкнулись.
Его поиски также
– Я тоже звонил. Гудки идут, но она не отвечает.
– Он мог её забрать.
– Зачем?
– Это был последний исход, который мне хотелось рассматривать.
– Ты… ты не знаешь. Чёрт, она, что, тебе реально ничего не говорила?
– Глен почти сорвался на крик. Несколько человек, стоявших неподалёку, оглянулись на нас.
– А что она должна была сказать?!
– Что потеряла ребёнка после того, как выпила из стакана, куда этот урод ей что-то подсыпал, - уже совсем тихо ответил он.
– Что?
Выходило, интерес Райли к этому делу носил личный характер. Всё внутри похолодело: она могла стать такой же жертвой, как Розалин. Могла стать тогда... И сейчас…
Глен что-то говорил, но я его уже не слушал. Выставил руку вперёд, прося помолчать.
– Надо найти её как можно быстрее. Позвони её отцу. Скажи Грэму, что мы… В общем, ты знаешь, что сказать, я ещё порасспрашиваю народ, может, кто её видел. И не бросай попыток дозвониться до Райли.
Мы быстро включились в дело. Меня накрыло состояние нереальности происходящего. Это когда ты вроде понимаешь, что случилось что-то нехорошее, но внутри ещё с этим не соглашаешься; приходит некая отстранённость, и реальность тебе видится, будто кадры кино о чужой, не твоей жизни.
Я как раз расспрашивал парочку, сидевшую на сухом гладком бревне чуть поодаль ото всех, когда рядом возникла рыжеволосая девица. Она потянула меня за рукав, отводя в сторону.
– Слышала, ищешь девушку, которая пела?
– Её глаза с огромными зрачками в темноте казались двумя сплошными чёрными пятнами.
– Да, ты её видела?
– Она ушла.
– Куда ушла?
– Ну, туда… - ответила она, неопределённо махнув в сторону леса.
– Зачем ей идти "туда"?
– насторожился я недоверчиво.
Девица закатила глаза.
– Ой, да с парнем она была. Может, уединиться хотели.
– Рыжая неприятно захихикала.
– Он её силой увёл?
– Кто?
– Парень этот.
Девица закатила глаза, будто я молол чушь.
– Зачем ей сопротивляться Дорану? Она сама с ним пошла. Топали в обнимочку. Я всё видела. Вон туда пошли.
– Она ещё раз указала на тёмную стену прибрежного леса, хихикнула и направилась обратно к костру, а я стоял на песке, чувствуя, как у меня внутри всё леденеет.
Конечно, я побежал в том направлении, на которое указала рыжая. Ноги не хотели двигаться быстрее, увязая во влажном липком песке, и я злился, чувствуя, что передвигаюсь с поистине черепашьей скоростью.
В конце концов, шумная подвыпившая
Приглядевшись, я приметил проём в сплошной череде деревьев и начинающуюся от пляжа тропу. И был уже готов, наплевав на все доводы разума, кинуться в непроглядную темень, когда умение логически мыслить вернулось и заставило притормозить.
Включив фонарик на телефоне, я посветил на песок и не нашёл следов, указывающих, что этой дорогой в недавнем прошлом ходили. А следы должны были остаться чёткими и глубокими, две пары – Райли и этого мудака. Мои собственные петляющей траекторией терялись позади. Обругав себя, что не додумался раньше посмотреть под ноги, я побежал вдоль кромки леса, выискивая место, где они могли свернуть.
Я всё бежал и бежал, натыкаясь на упавшие после сильного ветра ветви и иссохшие, выдубленные солёным ветром коряги, на холодные кострища чьих-то давних посиделок. Темнота окутала меня, обернулась вокруг тела и крепко сжала сердце, отчаянно стучавшее от набирающей обороты безысходности, когда вдруг впереди на песке зажегся огонёк, а мой слабый фонарик выхватил две пары путающихся неровных следов.
Присев перед огоньком, я смотрел на глухо вибрирующий сотовый Райли. С экрана мне улыбался Глен, видимо, не оставляющий надежды ей дозвониться.
40
Оцепенение стряхнул резкий вой полицейской сирены. Подняв голову, я осмотрелся. Тусовка теперь находилась по левую руку, кое-какой народ уже забегал в панике, не понимая, что происходит. А я сидел совершенно в противоположной стороне от той, на которую мне указала рыжая девица.
– Это Эйван, нашёл её сотовый, уже возвращаюсь, встретимся на стоянке, - с ледяным спокойствием ответил я Глену.
– Понял, - коротко согласился он.
Когда я добежал до стоянки, Глен уже был на месте и, приняв первый удар на себя, что-то объяснял отцу Райли.
– Шеф Пейдж, - отвлёк я их внимание, протягивая руку.
По тому, как крепко Грэм сжал её, я оценил степень его беспокойства. Он пока не поддавался панике, но был на грани. Как сложно абстрагироваться от ситуации и остаться профессионалом, когда дело касается родного человека!
– Не стоило ей ехать, - только и бормотал он между делом. – Говорил же… стало слишком неспокойно.
Протянув найденный мобильник, я объяснил, при каких обстоятельствах обнаружил его, а также про рыжую девицу, направившую меня в неверном направлении.