Одна ночь меняет все
Шрифт:
Снова бросила взгляд на машину и улыбнулась.
– Здорово, - искренне поблагодарила я и быстро обняла папу.
Он вложил мне в руки ключи.
– Не хочешь опробовать?
– А можно?
– Конечно, - отец распахнул для меня дверцу, и я скользнула на сиденье, затем, высунувшись из распахнутого окна, позвала Глена и Кристалл.
Подруга махнула рукой, мол, без меня, а Глен подошёл.
– Составишь компанию?
– спросила я.
– Конечно, - он мигом оказался на пассажирском месте.
– Куда поедем?
Я пожала плечами.
–
– предложил Глен. – Минут за двадцать домчим.
Я неожиданно громко для самой себя рассмеялась.
– На этом? – любовно погладила руль своей «развалюшки» - Сомневаюсь.
– Ты её недооцениваешь, - убеждённо заявил Глен.
На долю секунды я задумалась.
– Не, давай к тем скалам, куда ты возил меня однажды.
Глен с сомнение посмотрел на меня.
– А тебе не...
– Прогулки не противопоказаны, - перебила я и вырулила от дома на дорогу. – Я уже вполне себя нормально чувствую.
До скалистого берега мы ехали и шли через лес почти в абсолютном молчании, изредка перебрасываясь незначительными фразами. Оказавшись на берегу, я вдохнула всегда слегка солоноватый, свежий воздух залива и направилась к краю.
– Мне надо нарисовать это место, - сказала я, не останавливаясь.
– Привезёшь меня сюда завтра?
– Конечно, - донеслось из-за спины.
Руки Глена обвили мою талию, не давая двинуться дальше.
– Райли, - выдохнул он и уткнулся лицом в мои волосы.
Помедлив, я обхватила его горячие ладони своими, прижимая их ближе. Я кое-что упустила. Глену было тяжелее, чем мне. Он был растерян и не знал, куда нам двигаться дальше, как ему общаться со мной, как не корить себя.
Мне хотелось сказать: "Ты не виноват!" Но я промолчала. Что изменят мои слова? Тем более, я их уже произносила.
Лучи солнца пробивались через серую пелену облаков, борясь с «дымкой», как верно выразилась Кристалл. С запада дул ветер, и я надеялась, что к ночи он усилится и разгонит тучи, чтобы завтра, когда приедем сюда, мы смогли бы наслаждаться голубым небом. Оно ведь тоже нередко показывалось в Порт Таунсенде. Особенно вечерами. Тогда и набросок выйдет более весёлым. Никаких мрачных красок. Никакой мутной зелёной воды. Ясная синь моря в обрамлении тёмных скал и вечнозеленого леса. Вот что мне было нужно
Чтобы увидеть солнце, не обязательно возвращаться в Майами. Я свято верила в это.
~ ~
Вечером, в своей комнате, после отъезда Кристалл и миссис Прайм, после ухода Глена, я стояла напротив картины, нарисованной Эйваном, и думала, что, наверное, пришла пора убрать её обратно в шкаф. Рука, поднявшись, опустилась.
Я представила себе пустое место на обоях. Наверное, по инерции буду постоянно смотреть на него. Мне нравилась эта картина. Нравились те чувства, которые она вызывала во мне. Не было ни отчаяния, ни привкуса горечи от ошибок, наоборот, во мне рождалось что-то светлое, тёплое.
Он думал обо мне. Он тоже думал обо мне. Думал, когда рисовал её. Меня…
Пальцы коснулись
Как бы я ни хотела, не могла снять картину со стены. Руки опустились. Пусть висит. Может быть, я перестану её воспринимать как часть Эйвана... когда-нибудь.
Подойдя к кровати, я опустилась на покрывало и, схватив лежащий рядом телефон, перебралась поближе к стене, подложив себе подушек под спину. Посмотрела на картину, чувствуя, что эта девушка в зелёном платье чужая. В ней больше не было ничего от меня. Я другая. Я изменилась. А, может быть, только начала меняться.
Ниточки, связывающей нас с Эйваном, больше не было. Пора оставить прошлое прошлому. У него своя жизнь, у меня своя. Судьба водила нас вокруг друг друга. Я гналась за ним в Майами, ища встречи, но он ускользал: из моего дома, из клуба, из особняка тётки и, в конце концов, из города. Я набирала его номер и не находила сил ответить. Я ругала себя за это, но, может, оно так и надо было. Теперь нас ничего не объединяло. Если мы когда-нибудь и встретимся, то, наверное, уже не узнаем друг друга, пройдём мимо. Память сотрёт его образ окончательно, время приглушит боль, я затолкаю свои воспоминания в самые отдалённые уголки памяти. Я забуду. Я должна забыть. Я хочу не помнить.
Открыв сотовый, зашла в сообщения и пролистала список, остановившись на сообщении от Эйвана.
«Кто ты?» – высветилось на экране.
Помедлив пару секунд, я набрала: "Уже не важно".
И нажала отправить.
Затем очистила список, стирая его номер из памяти телефона и из своей.
– Вот и всё, и даже ни капельки не больно, - успокаивала я себя.
И повторяла это до тех пор, пока не поверила собственным словам.
23 - ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЭЙВАН
~ ~
Как никогда была нежна,
Я вспомнил губ забытый вкус
Со мною выпила до дна
Ночь и ноябрьскую грусть.
Эйван
– Быстрее бы уже, - пробормотал я, опуская шторку иллюминатора.
– Чёрт!
По салону самолёта разнёсся тихий сигнал, понятный лишь одним бортпроводникам. Секунду спустя по проходу мимо меня пронеслась молоденькая стюардесса.
Глубже вжавшись в кресло, я закрыл глаза. Самолёт тут же тряхнуло на очередной воздушной яме, голова моментально закружилась, меня накрыло ощущение падения, и я снова распахнул глаза, глубоко вздыхая. Нет, так только хуже.
Ненавижу летать.
Я боялся. Только чёрта с два кто-нибудь когда-нибудь об этом узнает.
Хорошо, что Лора вырубалась сразу после взлёта и не видела моих "душевных страданий", хотел бы я, как и она, быть равнодушным, не желая каждую секунду контролировать полёт.