Одна ночь меняет все
Шрифт:
В этот момент мне захотелось схватить её в охапку, утащить в уголок да потемнее и показать, насколько много я о ней знаю. Например, то, что она до сих пор реагирует на мои прикосновения и поцелуи.
Желание было очень острым, только вот место – совсем неподходящим.
– Ты это уже говорила. Повторяешься. Но, Райли, ты даже не позволяешь узнать. Ты не подпускаешь к себе, - внезапно взвился я.
– Не уверена, что тебе это надо.
– Решаешь за меня?
Мне отчётливо стало понятно, как много раз я пытался подобраться к Райли разными путями: осторожными вопросами,
Я расстался с Лорой, а ведь мог с ней и дальше встречаться – это было так удобно. Пытался подступиться к Райли, а когда не вышло, убедил себя, что не это главное. Вернее, убедил, что и не хотел подступаться. А ведь всё началось с её побега. Она с самого первого дня нашего знакомства бортанула меня, да так мастерски.
Вот, я снова начинал заводиться.
Кто знает, может, я бы всё ей это там и высказал, прямо в больничном коридоре, если бы, словно из-под земли, рядом с Райли не вырос какой-то парень. Смуглый, высокий и очень подозрительный. Смутно знакомый, правда. Видимо, из Порт Таунсенда. Вероятно, мы даже сталкивались и ни раз, но лично знакомы не были.
– Райли, всё в порядке? Ты в порядке? – Парень многозначительно посмотрел на меня.
– В полном. Увези меня отсюда, пожалуйста. Папе ещё предстоят формальности, он здесь надолго задержится, а я хочу домой.
Парень снова окинул меня внимательным взглядом, затем опустил взгляд ниже, и я понял, что до сих пор сжимаю локоть Райли.
– Прости, - пробормотал я, отпуская её. – Я…
– Проехали, - рассеянно отмахнулась она, а затем обернулась к своему другу, или кем он там ей приходился. – Глен. Эйван, - представила она нас, мы кивнули друг другу, но рук не пожали, а взгляд парня из настороженного превратился и вовсе в ледяной.
– Мы уходим?
– Конечно.
Они развернулись и пошли по коридору. Подошвы их кроссовок скрипели на плиточном полу. Парень ещё раз обернулся, а затем, вот наглец, обнял Райли за плечи. Она не скинула его руку, не отстранилась, не сделала никакого движения, из чего я бы мог сделать вывод, что ей неприятны или параллельны его прикосновения. Напротив, она прислонилась головой к его плечу.
– Я бы мог тебя отвезти, - тихо, сам себе под нос произнёс я. – Я бы мог…
Чего я мог? Чего не мог я?
Определённо я не мог оставить слова Райли, сказанные Розалин, без внимания. Мне надо во всём разобраться. Мне надо понять, что, чёрт побери, творилось в Порт Таунсенде в моё отсутствие, как Райли попала сюда, и кто этот грёбанный мудак, так вальяжно и по-свойски обнимающий её.
30
Вечером следующего дня мы все собрались на семейный совет. Я бы мог посчитать это лишним или абсурдным, ведь Розалин не была частью нашей семьи, она всего лишь встречалась с Ником, но кое-какие события определённо повлияли на мою точку зрения в этом вопросе.
Мы
– Ты знаешь, он ей не родной отец.
– Вот как? – удивился я.
– Отец Розалин – довольно известный адвокат, сколотивший себе состояние на бракоразводных процессах. Он оставил семью ещё до её рождения, в родословной матери нашлись тёмные пятна в виде отсидевшего за наркотики дяди и неугодного двоюродного братца, которые могли кинуть тень на его деловую репутацию.
Ник взирал на то, как отчим Розалин, пристроив супругу на диване, направляется в нашу сторону. Теперь, пожалуй, я понимал, почему Розалин первым делом набрала телефон Ника, а не сообщила семье о случившемся.
– Лет пять-шесть назад он начал проявлять интерес к дочери, они общаются, а её мать, не способная пережить эти контакты, постоянно третирует Рози по поводу встреч с отцом. Она говорила, что он даже предлагал ей взять его фамилию и переехать к нему в ЛА, но Розалин для подобных мер не созрела.
В общем-то, в этой истории всем можно было посочувствовать. Одно непонятно: как я, общаясь с Розалин (хоть и недолго), не знал ничего про её жизнь и видел совершенно другую картинку – благополучную семью и заносчивую, избалованную девчонку, тогда как Ник, казалось, знал уже достаточно. В этот момент я окончательно понял, насколько серьёзно всё у них было.
Мы вернулись домой лишь под утро, брат был удручён тем, что ему не дали увезти Розалин из больницы.
– Как ты себе это представляешь? – успокаивал отец. – Её надо оставить под наблюдением врачей хотя бы сутки: что было подмешано в напиток – непонятно, какие последствия могут быть – неясно, чего ожидать – никто не знает. Анализ крови показывает следы сильнодействующего наркотического вещества, но какого именно?
– Рогипнол? – качнул головой брат.
– Отключает жертву на несколько часов, у Розалин же наблюдается кратковременная потеря памяти. Знаешь, не исключу настоящий коктейль из препаратов. Хорошо, что она вообще пришла в себя.
– Ублюдку хватило времени, чтобы её…
Изнасиловать.
Это слово повисло в воздухе, но никто так и не решался его произнести.
Розалин сказала Райли, что ничего не помнит. Может, это и к лучшему? Такое нелегко забыть. Наркотик, сделавший её безвольной, отключил сознание и подчистил память. Даже не представляю, хотелось бы Розалин ее вернуть?
На обратном пути, пока мы летели по мрачному шоссе в Порт Таунсенд, я спросил у брата о причинах их ссоры с Розалин.
– Я кретин, - пояснил он. – Джеймс задел меня, я сорвался на Рози. Это не первый раз, и я мог бы сдержаться. Он всё никак не простит, что она оставила его ради меня.