Одна ночь меняет все
Шрифт:
– Она не первая жертва.
– Папа говорил…
– Что он говорил? – резко прервала меня Райли, в голосе которой промелькнул испуг.
– Немного… - помедлил я. – Что все пострадавшие – старшеклассницы, что жертв своих подонок находит в клубах.
Райли кивала, как китайский болванчик, крепко сцепив пальцы.
Откашлявшись, я перешёл к сути визита, вернее, к предлогу:
– Я вот хотел узнать… Ты же говорила с Розалин… наверняка, тебе она рассказала несколько больше, чем Нику. Точнее, намного больше…
– Как она? – перебила меня
– Не знаю, об этом тебе лучше спросить у Ника, мы с Розалин – не лучшие друзья.
– Мне показалось, вас что-то связывает. – Райли явно намекала на дешёвую, как в мыльной опере, сцену в моей спальне.
Если б я был не я, я б, наверно, покраснел.
– Она девушка моего брата. И только.
Райли кивнула, мол, пусть будет так, раз ты желаешь. Небось, навоображала себе всякого.
– И чего ты хочешь узнать от меня? Думаю, лучше Нику пообщаться с Розалиндой, она придёт в себя, в конце концов.
– Придёт, но всего не расскажет. А тебе расскажет. Ты же девушка, - привёл я самый весомый, как мне казалось, аргумент, - и… возможно, ты могла слышать какие-то подробности от своего отца…
Я не успел ничего добавить, меня перебила недовольная Райли:
– То, что мой отец – офицер полиции, не значит, что он делится со мной деталями расследований. – Откинув волосы за плечо, она нахмурилась.
– Я не это имел в виду, - поспешил я её успокоить.
– Но ты ведь можешь поинтересоваться?
– Чего ради я начну лезть в дела отца? В официальное расследование? Эйван, давай конкретнее.
Я вздрогнул, когда она назвала меня по имени. Мы внимательно смотрели друг на друга, глаза у неё были карие-карие, взгляд мягкий и ранимый, где-то там, за маской, пряталась девушка, с которой я познакомился в «Шоколаде», и я не понимал, почему она не может вернуться ко мне, почему я вынужден общаться с этой новой, непонятной мне Райли. Собравшись с духом, я объяснил:
– Нам с Ником не хочется ждать, у брата руки чешутся пойти, обнаружить подонка и сдать полиции, пока ещё кто-то не пострадал. Никаких самосудов, естественно. И в этом я его полностью поддерживаю. Но чтобы сузить круг поисков, мы должны знать хотя бы его приметы; места, где он ошивается, мы уже вычислили. Но не можем же мы хватать каждого скользкого на вид парня, подозрительно трущегося возле пришедших в бар одиноких девушек.
Райли громко выдохнула, словно всё это время задерживала дыхание, а затем выдала:
– Он трётся возле барной стойки и подсыпает наркотик в бокал зазевавшимся или предлагает выпить – вот как это работает. Розалин он купил выпивку. Ей не продавали алкоголь в баре, и он любезно предложил угостить её. Она согласилась и… дальше ты знаешь.
Райли выглядела обеспокоенной, она явно разнервничалась, и я не понимал почему.
– Если б ты могла расспросить Розалин подробнее о том, как он выглядел, какие-то особые приметы, и узнать что-нибудь у отца, мы с Ником были бы тебе очень благодарны.
Райли опустила взгляд и, покусывая губу, размышляла над ответом. Я любовался веснушками на бледной
Боже, что я вообще несу? О чём думаю?
– Хорошо, - наконец, заговорила Райли. – Я могу расспросить и отца, и Розалин, но при одном условии.
– Каком? – быстро поинтересовался я, а она опять занялась терзанием своей нижней губы.
– Вы… возьмёте меня с собой.
– Исключено! – Я вскочил с дивана, как бы подчёркивая всю абсурдность её условия.
Подвергающая себя опасности Райли – последнее, чего я желал в этой жизни. Она посмотрела на меня, как будто я был идиотом и ничего не понимал.
– Но почему? Я хочу и могу помочь… я… я могу быть…
– Чем? Наживкой, ты хотела сказать? – перебил я, поразившись тому, как нервно звучит мой голос, и повторил: - Исключено! Это опасно.
– А вам вдвоём взвалить на себя полицейское расследование не опасно? – отрезала Райли.
– Полицейское расследование? Против урода, нападающего на девушек, предварительно опоившего их наркотиком, чтобы они сделались беспомощными? Ты не должна недооценивать нас с братом.
– Вот именно. Нет ничего опасного, раз вы будете рядом.
Райли победно улыбнулась, а я, кажется, попался в ловушку собственных слов.
– Райли…
– Но послушай, разъезжать по клубам и следить за подозрительными парнями всё равно, что искать иголку в стоге сена. Вдруг вы примете за преступника просто чьего-то знакомого. Вдруг между парнем и девушкой будет всего лишь размолвка, а вы сочтёте его действия угрозой. Вдруг…
Выставив руку ладонью вперёд, я остановил поток её предположений.
– Райли, нет, я не собираюсь пускать тебя в зону риска. И точка. Прошу лишь о помощи, но если единственный путь получить её от тебя – твоё участие в нашем мероприятии, то я говорю нет.
Мы ещё спорили какое-то время. Такого упрямства я от неё не ожидал, она уговаривала, твёрдо настаивая на своём, но и я был непоколебим. Наверное, Райли не осознавала, во что предлагает ввязаться. Успех нашего с Ником предприятия был довольно призрачен, но брат настаивал на попытке, и я был готов попробовать. Так что в следующие выходные нас ждал рейд по клубам Порт-Анджелеса. Может быть, мы рано собирались начать, вероятность того, что ублюдок заляжет на дно после успешного преступления, велика, но что если он, опьянённый удачей, повторит?
В конце концов, Райли всплеснула руками и сдалась, а я ощутил облегчение, надеясь, что эта идея окончательно её покинет. Но как-либо помогать нам она отказалась. А это значит: не будет она говорить ни с отцом, ни с Розалин. Что ж пусть будет так. Мы с Ником как-нибудь сами разберёмся.
Оставаться дольше в доме Пейджей было неприлично, тема визита сама себя исчерпала, и я вскочил на ноги, показывая, что собираюсь уходить. Следом поднялась Райли: медленно и как бы нехотя.
– Это ты рисовала? – ткнул я пальцем на осенний пейзаж, одну из многих картин в этом доме.