Одна ночь меняет все
Шрифт:
– Ну, давай, расскажи нам что-нибудь ещё интересное! – потребовал я, и это ничтожество отрицательно замотало головой.
Я смотрел в расширившиеся от страха зрачки.
На плечо легла рука друга.
– Эйван, не стоит. – Я раздражённо смахнул ладонь Алека. – Эйван, отпусти его, – настойчивее повторил он.
– Да пожалуйста, - со всей дури я отшвырнул Боннера к стене.
Тот с треском отрикошетил от неё и, застонав, прижал ладонь к носу. Надеюсь, он его сломал, ну, или хотя бы свернул на сторону.
Сделав шаг в его сторону, я напомнил:
– Что ты там говорил про Райли?
– Ничего, - глухо, прикрывая лицо ладонями, словно ещё ожидая удара, промямлил он.
– Добавить не желаешь?
Боннер покачал головой.
– А опровергнуть?
Тот что-то промычал.
– Что? Я не расслышал? – протянул я, наклоняясь к уроду ближе, но Алек дёрнул меня за руку, оттаскивая от скорчившейся на полу фигуры.
Только сейчас я обратил внимание на неестественную тишину в баре. Музыка смолкла, как и все разговоры, вокруг нас сгруппировалась кучка народа, готового разнять, если последует драка. Вперёд выступил Лестер.
– Парни, думаю, вам лучше остыть и уйти, иначе я буду вынужден позвонить в полицию.
Я представил, как в бар приезжает шеф Пейдж, если, конечно, он дежурит сегодня, и ему рассказывают, с чего собственно завязалась потасовка. Более кошмарной ситуации не вообразить.
Кивнув Лестеру, я развернулся, чтобы пойти к выходу, но бармен вырос у меня на пути, выразительным взглядом указывая на поломанный стул.
– Это проблемы Боннера, - отрезал я, но тот поднял бровь, всем своим видом предлагая мне хорошенько подумать.
Раздражённо выдохнув, я вынул бумажник, отсчитал несколько купюр и шлёпнул наличные ему в руку. Затем, не оглядываясь, направился к выходу, не забыв пнуть расхлябанную посетителями дверь.
Алек вылетел на улицу следом за мной. В его обычно спокойном голосе сквозило напряжение.
– Джентльмен ты хренов. Ты в курсе, что новость о твоей выходке разойдётся по школе в один миг?
Он попытался ухватить меня за край куртки, но я вывернулся, раздражённый и ещё не пришедший в себя. Адреналин ударил в мозг и откат ещё не наступил.
– Плевать.
– Слишком много свидетелей.
– Плевать.
– Голос мой сделался громче.
Я пёр вперёд, как танк, не понимая, куда иду.
– Если ты что-то поломал Боннеру, он может подать заявление в полицию.
– О, поверь, он не станет этого делать, - предположение Алека развеселило меня, и я засмеялся. – Но даже если и так – плевать.
Интересно, как бы Боннер в таком случае объяснял шефу Пейджу причину нашей драки?
– Есть ли хоть что-то, на что тебе не плевать? – мой друг начинал сердиться. Об этом мне рассказали стальные нотки
– Ты слышал, что он говорил о Райли?! Как он это делал?! Что мололи его друзья?!
Я развернулся, наконец, удостаивая Алека взглядом. Тот толкнул меня в грудь, и я попятился и хотел уже высказать всё, что думаю, но, глянув под ноги, понял, что стоял в луже, того не замечая.
Видимо, ему очень хотелось привести меня в чувства, но я что-то так разошёлся, что обратно в нормальное состояние пока возвращаться не желал.
– Это нормально для нас, для парней. Ты сам, что, никогда не рассказывал подобного друзьям? – упрекнул меня Алек.
Я вспомнил, как поделился историей про Райли с Грегори, просто потому что мне надо было с кем-то поговорить. С кем-то, кто поймёт меня и, может, подкинет идею, почему она убежала сразу после секса, но тот лишь спросил, как её звали и хороша ли она была в постели, а я ответил, что не обязан запоминать все их имена.
Ну, да, так и было: не обязан. Впрочем, мама воспитала меня джентльменом, так что я никогда не пользовался девушками. Всё всегда было по обоюдному желанию и удовольствию.
Остановившись, я провёл ладонью по лицу, немного возвращаясь в реальность.
– Но не в таком же тоне, это больше походило на оскорбление, чем на хвастовство, - чуть тише произнёс я. – Ты что-то знаешь, Алек?
Друг раздражённо выдохнул и попытался перевести тему.
– Позвони Нику, пусть он нас заберёт. У меня нет желания тащиться до дома пешком.
– Алек?
Наши взгляды схлестнулись.
– Ты прекрасно знаешь мою позицию – не разношу сплетен. Почему бы тебе не спросить об этом саму Райли?
Алек не зря заделался в молчуны, если принимать во внимание, какие жёсткие, но не имеющие под собой никаких оснований, слухи о нём и сестре шастали по школе, и всё из-за дядюшки, который любил надираться в местных барах и молоть ерунду направо и налево.
– Я спрашивал, она молчит, - признание вырвалось прежде, чем я осознал это.
– Тогда у меня ощущение, что ты живёшь в своём изолированном мире. Ты не видишь очевидного, когда всё на поверхности. Говоришь, она молчит, так вырви у неё признание.
– Алек.
Друг поднял брови и покачал головой, сдаваясь. Видно, по его мнению, я был безнадёжен.
– Я не первый раз слышу россказни подобно Боннерским о якобы доступности Райли, но ты и сам понимаешь, что это бред. Достаточно посмотреть на неё и на то, как она ведёт себя с окружающими. – Алек выдохнул и серьёзно взглянул на меня.
– Эйван, она определённо аутсайдер. Странно, что ты не замечаешь этого.
– Нет, нет, - отрицал я его слова, - точно нет. У нас так себя с аутсайдерами не ведут. Была б она изгоем, её бы все толкали и кричали вслед что-нибудь совсем нелицеприятное.