Одна против зомби
Шрифт:
Опешивший от моей несуразицы Хорькофф замолчал в нерешительности.
Я начала его щекотать призывающим к откровенности взглядом.
Хорькофф поежился, сглотнул и сказал:
— Я расскажу все.
— Все-все-все?! Как на исповеди?
— Все-все-все.
— Честно и откровенно? Или невнятно, с полунамеками и уходами в сторону от сути вопроса и главной версии расследования?
— Хорошо. Расскажу и честно, и откровенно.
— Не обманите моего доверия. Оно у меня хрупкое и страдающее остеохондрозом.
— Постараюсь
— Оно Вас заранее благодарит. Но давайте ближе к теме. Не ходите вокруг да около. Берите историю за хобот и начните с самого важного события в ней.
— Что ж, начну именно с него. Оно произошло три месяца назад. Именно тогда мы понесли небывалые финансовые потери. И тогда я собрал на совещание руководителей всех департаментов «ИNФЕRNО». Надо было обсудить наши дальнейшие действия…
Глава 3. Гомеопатическое, млять, средство
В общем, три месяца назад, когда еще ничего не предвещало катастрофу, но некий тревожный напряг уже витал в воздухе каждого из кабинетов «ИNФЕRNО», Хорькофф собрал весь свой штаб — начальников департаментов корпорации — на экстренное совещание.
Начальники болтали между собой, мало обращая внимания на своего молодого босса. Большого уважения к себе он еще не заслужил. Все считали его просто наместником тестя в данном богоугодном заведении и немного презирали новичка, не имеющего опыта в погребальном бизнесе.
Приветливо кивнув каждому из собравшихся, президент «ИNФЕRNО» сел в кресло, имитирующее трон египетских фараонов, и приподнял над столом ладонь, призывая всех к тишине.
Народ угомонился.
— Прибыль наша за последний квартал упала на тридцать восемь процентов, — Хорькофф постарался произнести эти слова бодрым, на худой конец равнодушным тоном, чтобы никто не заподозрил своего президента в том, что он до судорог боится получить от тестя взбучку за развал вверенной им зятю корпорации. — Но я считаю, что в дальнейшем особых сложностей не предвидится, и мы еще возьмем реванш. Нам надо поскорее провести анализ ситуации и найти путь, который выведет нас из тупика в максимально сжатый срок.
Своему боссу тут же — не ради подхалимства, а проявляя корпоративную солидарность — тут же поддакнула треть начальников, заявив, что поднять показатели для такой могущественной корпорации, как «ИNФЕRNО», дело не просто плевое, а такое, после которого даже не придется вытирать рук о полотенце.
После Хорькоффа с отчетной речью о своих полных нечеловеческой скорби и потрясающего по глубине логического анализа делах выступил Константин Перецко. Это был одетый в пафосный красный пиджак пухлячок с толстой шеей, озабоченным багровым лицом и задорным ежиком рыжих волос.
Перецко руководил департаментом сбыта. В свое время он прочитал немало вздора про то, что сбыт является основой существования цивилизации и единственным стимулом ее развития. Поэтому Перецко был
Перецко откровенно поведал перед соратниками по борьбе за достойное погребение граждан о катастрофе, грозящей корпорации из-за стремительного сокращения заказов. И завершил свою получасовую речь так:
— Ответственно заявляю: в провале виновата служба маркетинга.
— Уверены? — засомневался Хорькофф, имеющий несколько иные данные.
— На все сто! — сказал Перецко. — Мы в этом году должны были Турцию с Израилем окучить и французов не потерять. А рынок-то не пропиарили! Итог: подсуетились корейцы и известная всем братва из Гонконга, а нас послали к черту.
Перецко обвел начальников департаментов суровым взглядом. И решил еще больше сгустить краски:
— Квартал накрылся медным тазом. Еще один такой провал — и годовой баланс подведем с убытком. Кстати, под угрозой ниша в Индии. Местные активно вытесняют наши филиалы. Нас ждет крах.
— Да, пожалуй, департамент маркетинга, подкачал, — принял версию Перецко Хорькофф.
Тут же вскочила со стула крашеная блондинка — руководитель маркетингового департамента Старикова. Чутье опытного аппаратчика подсказало ей, что переводить стрелки обратно на команду Перецко уже поздно. И Старикова нанесла удар по другому департаменту:
— Нам квалифицированных сотрудников не хватает. В рекламном недобор, а в пиар-службе вообще почти никого не осталось — все ушли в команды кандидатов на госдумовские выборы. Да и кадровики совсем обленились.
— Мы Вам, млять, кучу кандидатов отправили! — парировал, возмущенно всплеснув руками, розовощекий старичок-бодрячок Казимир Леонтович — начальник отдела по работе с персоналом. — А Вы всех к чертям собачьим послали!
— Ха, ха и еще раз ха, Леонтович! — зло ухмыльнулась Старикова. — Да уж, Вы «направили»: студентов, алкоголиков и городских сумасшедших.
— Вот именно, млять! — вскинулся Леонтович. — А все почему?
— Работать не умеете! — припечатала Старикова оппонента.
— Оклады у нас маленькие, — объяснил Леонтович. — Профи не идут.
— Зато дебилы валят толпами, — заявила Старикова.
— И из дебилов можно сделать, млять, идеальных офисных работников, — высказал весьма сомнительное утверждения Леонтович. — Для этого, млять, разные штучки есть.
— Казимир Сигизмундович, я хочу, чтобы Вы как раз и занялись этим, — сказал Хорькофф. — Не сомневаюсь, скоро мы получим от Вас умелых сотрудников. Но прибавка зарплаты — только после того, как выйдем из кризиса.
— У меня, млять, есть предложение получше, — Леонтович окатил Старикову холодным взглядом. — Я уже приготовил план, как увеличить, млять, нашу производительность, не увеличивая штаты ни на одну, млять, единицу.