Одна судьба
Шрифт:
Ниран думает над партией.
— Но теперь не сделает этого? Почему?
Кьет молчит очень долго, потирая подбородок, то и дело отводя в сторону уголок губ.
— Потому что мы говорили об этом когда-то. Я убежден в том, что не стоит никуда лезть ни с плохим, ни с хорошим.
— Но теперь я знаю все. Есть ли смысл скрывать что-то теперь?
— Да. Ты мне очень дорог друг мой, но поверь мне: свою женщину я люблю больше. Не вмешиваться — это значит быть честным в своих убеждениях до конца. Тебе остались последние
Раф задумывается над его словами. Ниран размышляет над ходом, размахивая слоном то туда, то сюда, а потом ставит его на место с неким раздражением.
— Клейтон научил ее играть.
— Кого? — откликается Раф, окунувшись в цепочку причинно-следственных связей.
У него есть зацепка. Одна единственная. Редактор, что отправила ее к нему домой.
— Алекс?
Ему неприятно ни вспоминать, ни говорить об этом маркизе. Он ревнует и не собирается отрицать этого. Осознание того, что кто-то добился больших успехов ничто по сравнению с пониманием того, что кто-то был рядом с ней все это время, видел, помогал и подставлял плечо.
«Если бы только плечо!»
Это уязвляет. Он надеется, что и в самом деле ничего не было. Раф помнит, как они играли по утрам и вечерам и, как он рассказывал хоть что-то только бы она не потеряла интереса к игре. Он помнит каждую ее улыбку, каждый сокрушенный вздох, каждый нетерпеливый жест.
— Дарресон? Нет, она не играет, говорит, что у нее начинаются приступы морской болезни. Ни мне, ни Клейтону не удалось пробудить интереса к этой игре.
Раф усмехается, а про себя можно сказать, что с облегчением выдыхает. Он осматривает доску еще раз. Эту партию разыграл ребенок?
— Ты ведь можешь походить по дому, — произносит Ниран, прислушиваясь к чему-то.
Он поднимается из-за стола.
— Уверен, что ты найдешь много интересного, а теперь мне надо покинуть тебя.
Алекс забрала дочку и покинула гостеприимный дом несколько дней тому назад. Кажется, что в спешке. Жаль, что он не мог подсмотреть что случилось в те дни.
— Ты свой шанс упустил!» — говорит Керри, провожая его до калитки, а потом отдает плюшевого бегемота. — Отдай Анне, когда найдешь их.
Они обещали вернуться через месяц, чтобы остановиться на еще несколько недель.
— Они уехали из-за меня?
Керр жмет плечами, а потом отступает и как-то сокрушенно вздыхает.
— Ее уволили. Редактор журнала о яхтах не получила свои фотографии и позвонила своей подруге, а та Александре. Ей придется вернуться пораньше, чтобы подыскать что-нибудь получше. Как думаешь у нее получится? Или, мир слишком тесен и ее импульсивность сыграет с ней плохую шутку?
Жизнь заставляет платить за совершенные ошибки, но мир очень велик и прощает одним, то, что непростительно другим.
— Она теперь другая и сможет договориться с кем угодно.
Керр
— Как хорошо, что она стала вампиром, правда?
— Мы соберем вещи и уедем отсюда завтра же.
Они возвращаются в дом. Алекс гремит ключами авто и только это выдает ее нервозность. Анна идет, понурив голову. Она вся в пыли и в засохшей грязи. Потому что незачем было лезть в болото, которое и не оно вовсе, а какая-то выгребная яма.
— Ты больше не должна так делать, Анна.
Они жутко напугали всех этих людей, гидов, удостоились снимков и персональных видео на Ютуб.
— Они сняли нас и одному Богу известно, как скоро это видео попадет в сеть.
Анна увидела гиппопотамов. Не миниатюрных, не мягких игрушечных копий, а самых настоящих с детенышами на берегу. Туристический сезон только начинается. Реки полны воды, болота влаги и животных, а еще их детенышей.
— Прости меня, мама. Они такие хорошенькие!
— Они очень опасные. Кто мне читал книжку? Кто рассказывал факты о них?
Кто заставил ее возненавидеть этих животных? Рассказы о них одно время звучали так же часто, как вопрос «почему?»
— Они ничего не сделали мне! Они даже не стали догонять нас!
— Слава Богу, что они этого не сделали!
Алекс больше не говорит ей ничего. Дочь должна обдумать свое поведение. Танзания самая безопасная из всех африканских стран, где водятся эти хищники. Поэтому они приехали сюда, чтобы не встретить людей с автоматами. Еще, она самая красивая, зеленая и не такая жаркая, чтобы Алекс могла «сыграть в факел» от палящего солнца, но здесь есть люди. Очень много людей. В основном это бесконечные толпы туристов.
— Ты обещала мне, что мы будем бегать и прыгать!
Так и будет, но немного позже, когда она разведает маршруты. Они подходят к дому с раскачивающимися на ветру листьями пален и ветвями деревьев с кишащими в них птицами. Алекс осталась бы здесь навсегда. Очень тихо. Очень спокойно. Никаких людей и машин, только ветер, птицы, насекомые.
— Бобу бы не одобрил твое поведение. Он ведь знает, как важна осторожность не только с людьми, но и с бегемотами. Сколько раз он говорил тебе, что он не просто травку щиплет?.. Ты видела, как ведет себя бегемот что подарил тебе Ниран? Он умеет сердиться.
Вырвавшаяся из джипа Анна приблизилась к гиппопо почти вплотную. Наверное, звери бы ничего не сделали ей. В течении нескольких секунд они просто принюхивались к этому бесстрашному дитю природы, что сидел возле спящего бегемота, внимательно рассматривая его розовую кожу. Алекс не собиралась рисковать и ждать, смотреть что же выйдет из этого. Семи тонная туша могла с лёгкостью затоптать ее, разорвать на части, защищая свое мелкое потомство. Она догнала Эй-Джей подхватила на руки и понесла обратно.