Однажды где-то…
Шрифт:
Так что Тату неспроста к нам Великие Кедры послали.
А волколаки стали нападать на наши дозоры. Вот и надумали мы с Татой в дозор идти. В том, что она в бою многих стоит, убедились уже все. Долго Стоян и слышать не хотел. Тата его убедила все же. Но я за Тату все равно боялся, упросил, чтобы и меня с собой взяли. Знали бы вы, что из всего этого вышло!
Я узнала, что Стоян готовит облаву на оборотней, и тут же пошла к нему с ультиматумом — я в облаве участвую! Если честно, то боялась, что он меня отфутболит, поэтому вела себя, мягко говоря, нахально. Сначала говорила о том, что
Пошли мы двумя группами. Вернее, поехали. Загонная — больше, там было почти два десятка всадников. Им надо было поднять оборотней с лежки. На большую группу воинов они, ясен пень, не полезут. А мы должны были стать подсадными утками. Стоян, Сом, я и еще один воин. Звали его Мошка, самый удачливый охотник. Трудно было придумать более неподходящее имя для такого богатыря, как он. Не иначе как папа у него юморист. Немного позади ехал десяток Рыся. С ними же и Вереск. Вереск жутко переживал, что он не рядом со мной. А ну как оборотень, его разлюбезную сестрицу укусит за филейную часть.
Вот только что-то шутки у меня получались вымученные. Где-то далеко тихонько ныла тревога, я пыталась разобраться из-за чего. И получалось, что не волколаки тому причина. Не могу объяснить, просто чувствовала что-то не ладное, и все. Так и сказала Стояну, что беда какая-то ждет, но не от оборотней. Он, как всегда, кивнул серьезно и ничего не сказал. Тоже мне великий Немой.
Хотя не пойму, чего я на него злюсь? Может, потому, что все мне «куры строят», а он на меня — никакого внимания? А мне бы хотелось как раз наоборот? Ох! Не увлекайтесь, сударыня, ролью сердцеедки. Эк как понравилось королевой красоты быть. Оттого и королева, что конкуренции никакой. На безрыбье-то — что?… Повоспитывала я себя вот так немного, поворчала да и успокоилась. Уж с собой-то всегда договориться можно.
Вот едем мы по дороге в сторону степи. По этой дороге я когда-то топала по путевке Великих Кедров. И недавно вроде это было. А столько всяких событий накрутилось, что я уже вспоминаю мою родную землю, как в тумане далеком. Представляю, напишу я когда-нибудь мемуары под названием «Когда я была старенькой». Или нет, лучше «Моя вторая молодость». Или… «На зад в старость». Не, прикинь, Стоян прочитает, что мне полсотни лет… Во! Лучшее название — «Исповедь, несмотря на просьбы». Хотя, может, у них еще и Кирилл с Мефодием не родились. Да нет, не должно быть. Письменность-то все равно есть, они вполне цивилизованны. Может, и полиграфия уже есть. И чего это я не спросила, как у них с грамотой и печатным делом?
И только я рот открыла вопрос задать, вдали пропел рожок. Значит, воины подняли-таки оборотней. Я мысленно устремилась вперед, разыскивая зверей. И вскоре наткнулась на лютую злобу. Такие эманации злости и ненависти, что мне даже жутко стало. Хорошо. Я дала Стояну знак и стала посылать вперед сигналы испуга и растерянности. Кстати, испуг имитировать не надо было, я взаправду испугалась. Мужички с оружием наизготовку окружили меня — Мошка крикнул какой-то птичкой — предупредить группу Рыся.
Быстро
Второго в прыжке встретил арбалетный болт от Сома. Подробности я не видела, потому что… Потому что волчонок (раза в полтора больше обычного волка) вцепился в горло коню Стояна. Тот взвился на дыбы. Ну, тут уж я не оплошала. Шарахнула в эту тварь шаровой молнией. Конь вовсе очумел, рванул вперед, но тут же и рухнул. Из разорванного горла хлестала кровь. Конь бьется в агонии, волк горит. Другой, полудохлый, еще чего-то пытается прыгнуть, цапнуть. Стоян стоит, слава богу! Успел все же спрыгнуть! Вот только морщится чего-то. Потом оказалось — ногу подвернул. А я, дура, Даже и не сообразила, что своей молнией коня напугаю. Испугалась за Стояна и сама чуть его не угробила. И тут же ехидно себя спросила: «А чего это я так за Стояна испугалась? Почему не за Мошку?»
А сзади, там, где наш арьергард, слышим шум какой-то. Оказалось, что та пара волколаков, что орудовала в стороне Быстрой, тоже уловила мои посылы страха и растерянности и рванула на поживу. Кто-то, из десятка Рыся, заметил, как волколаки мчались по направлению к нашей группе, и кинулись вдогон. Тут и условный свист, и просто крики, и топот конский. Едва мы успели оглянуться, а из-за деревьев уже две серые тени с красными глазами — и прямо на нас. Честное слово, я даже как следует испугаться не успела, визг сам по себе родился, раньше мысли. И молния тоже. Хорошая такая молния. И точно в первого зверя! Не иначе, с перепугу попала.
В того, что шел чуть позади, попал болт. Зверина кувырнулась. И после этого кувырка поднялась на ноги девушка. Нагая, с роскошной гривой темных волос, с обалденной фигурой. Очень красивая. Какая-то дикая, первозданная красота, все даже слегка обалдели. Из плеча девки торчал болт. Она ухватила болт рукой и вырвала его, причем не поморщившись. По высокой груди потекла струйка красной дымящейся крови. Девка ожгла нас ненавидящим взглядом, выгнулась назад, как акробат, перевернулась в кувырке. И от нас по лесу мчался уже зверь, пятная траву кровью.
Все так быстро и так неожиданно, что мы как-то растерялись. Тут на нас вылетел десяток Рыся. Им и одного взгляда хватило, чтобы понять, что к чему. Мигом распределились: семь человек, и среди них Мошка, на самых быстрых конях кинулись вдогон за раненым зверем (или звериной?), остальные остановились, чтобы завершить дела здесь.
Добили раненого волколака, пробили их всех осиновыми кольями, и я бросила в них сгусток огня. Ну, я уже прям как Прометей какой-то. Как они горели, уже в человечьем обличье, я не смотрела. Страшно. Меня от запаха горелой плоти наизнанку вывернуло. Коня Стояна тоже пришлось дорезать, рана такая, что ему все равно бы не выжить. Зачем мучения продлять животному. Коня всем было жалко. Росинка моя горевала так, что я с ней за компанию даже заплакала.